Билл Брайсон - Прогулка по лесам

Мы вышли, выпили по чашечке кофе, некоторое время посидели в полнейшей тишине. Все, что мы прошли, в чем преуспели, все наши усилия и труды, вся боль, сырость, горы, ужасные головные боли, бури, мрачные вечера с Мэри Эллен, бесконечная усталость, тяжело пройденные мили – все это оказалось всего двумя дюймами на карте. Да у меня волосы отросли больше за это время. Мы не понимали: как это?

Только одно было очевидно. Мы никогда не дойдем до Мэна.

С одной стороны, это было облегчением. Если мы не сможем пройти всю тропу, то и не надо. Ведь это было всего-навсего сюжетом, который просто казался нам все более привлекательным по мере его обсуждения. Мы были свободны от обязательств. Весь наш адский труд, все это скучное, сумасшедшее и довольно бессмысленное ползание по каждому дюйму горной местности между Джорджией и Мэном все закончено. Теперь мы могли заняться самими собой.

Так что на следующее утро после завтрака мы разложили карты на моей кровати и попытались изучить свои возможности. В итоге мы решили вернуться на тропу не к Ньюфанд-Гэп, где с нее сошли, а немного дальше, к месту под названием Спайви-Гэп, находившемуся недалеко от Эрнствиля. Так мы будем за пределами Грейт-Смоки-Маунтинс с их людными приютами и дурацкими правилами, а значит, сможем оказаться там, где будем предоставлены сами себе. Я открыл телефонный справочник, чтобы найти такси. В Гатлинбурге работало три компании. Я позвонил в первую.

– Сколько стоит поездка на двоих до Эрнствиля? – спросил я.

– Не знаю, – таков был ответ.

Это меня немного обескуражило.

– А как вы думаете, сколько это выйдет?

– Не знаю.

– Но это просто дальше по дороге.

Возникла многозначительная пауза, а затем голос сказал:

– Ага.

– Вы туда кого-нибудь возили раньше?

– Не-а.

– Ну… По карте это примерно двадцать миль. Это так?

Еще пауза:

– Возможно.

– И сколько будет стоить проехать эти двадцать миль?

– Не знаю.

Я посмотрел на телефон:

– Простите, но я должен это сказать. Вы тупее золотой рыбки.

И я повесил трубку.

– Может, это и не мое дело, – задумчиво протянул Кац, – но я не уверен, что это лучший способ для того, чтобы обеспечить себе хорошее обслуживание.

Я позвонил в другую компанию и спросил, сколько будет стоить поездка до Эрнствиля.

– Не знаю, – ответили мне.

(О боже ты мой!)

– А зачем вам туда? – спросил голос.

– Простите?

– Зачем вам в Эрнствиль? Там ничего нет.

– Ну, вообще-то мы хотим пойти в Спайви-Гэп. Мы путешествуем по Аппалачской тропе, понимаете?

– До Спайви-Гэп оттуда еще пять миль.

– Да, но я не понимаю…

– Вам надо было сказать это, потому что до Спайви-Гэп еще пять миль.

– Ладно, тогда сколько будет стоить поездка до Спайви-Гэп?

– Не знаю.

– Простите, а обязательно надо быть очень тупым, чтобы стать таксистом в Гатлинбурге?

– Что?

Я повесил трубку и посмотрел на Каца:

– Что-то не так с этим городом? Даже в тряпке больше интеллекта!

Я позвонил в третью и последнюю компанию и спросил, сколько стоит доехать до Эрнствиля.

– А сколько у вас есть? – по-боевому пролаял голос.

Вот с этим парнем можно будет делать дела. Я ухмыльнулся и сказал:

– Я не знаю. Полтора доллара?

В ответ голос только фыркнул:

– Ну, это будет стоить намного больше. – Пауза и звук отодвигающегося стула. – Конечно, все зависит от счетчика, понимаете, но я думаю, что выйдет двадцать баксов или около того. А зачем вам в Эрнствиль?

Я объяснил ему про Спайви-Гэп и тропу.

– Аппалачская тропа? Вы, должно быть, чертов дурень! Когда вам надо ехать?

– Я не знаю. Как насчет сейчас?

– Где вы находитесь?

Я сказал ему номер мотеля.

– Буду через десять минут. Через пятнадцать минут на улице. Если я не приеду через двадцать минут, идите вперед, а я вас догоню в Эрнствиле, – и он повесил трубку.

Мы нашли не только водителя, но еще и клоуна.

Пока мы ждали такси на лавочке у мотеля, я купил в автомате выпуск Nashville Tennessean, чтобы узнать, что происходит в мире. В передовице сообщалось, что власти штата, освещающие все то, от чего обычно отгораживали себя южные штаты, находятся в процессе принятия закона о запрете на преподавание в школах теории эволюции. Вместо этого они собираются учить тому, что когда-то до начала века наша планета была создана Богом за семь дней. В статье напомнили, что это не такое уж и нововведение в Теннесси. Городок Дэйтон (не так далеко от места, где, как оказалось, мы с Кацем сейчас находились) был местом проведения в 1925 году знаменитого «Обезьяньего процесса», когда штат наказал учителя по имени Джон Томас Скоупс за необдуманное распространение дарвинистской чепухи. Как известно почти всем, Клэренс Дэрроу, защищая его, откровенно оскорбил популярного в то время политика Уильяма Дженнингса Брайана из-за приговора, но то, чего большинство не понимает, так это, что Дэрроу проиграл дело. Скоупсу вынесли приговор. И закон не менялся в Теннесси до 1967 года. Сейчас же в штате собираются вернуть его, окончательно доказывая, что основная опасность для теннессийцев состоит не в том, что они произошли от обезьян, а в том, что они не так-то сильно их обогнали.