Весной 1687 года китайцы, опасаясь подхода Ф. А. Головина с войском, сняли осаду Албазина, а в августе окончательно покинули данный район. Сражение за Албазин стало кульминацией русско-китайского пограничного конфликта (1683–1689). По условиям Нерчинского договора (1689) миссия Головина, окружённая китайской армией в Нерчинске, уступила Китаю Албазин и часть земель севернее Амура.
Невельской Геннадий Иванович (1813–1876) — русский исследователь Дальнего Востока, адмирал (1874).
Начавшаяся в 1853 г. Крымская война и выступление на стороне Турции Англии и Франции, угроза флота этих стран безопасности Петропавловска на Камчатке заставила Н. Н. Муравьёва принять меры по укреплению Петропавловска и других тихоокеанских рубежей. С этой целью было проведено несколько сплавов по Амуру к его устью с войсками и всевозможными материалами. В 1854 году прошёл первый сплав, во время которого была оказана помощь Петропавловску, вход в Амур для неприятеля был закрыт. Во время третьего сплава, в 1856 году, в устье Зеи был основан Усть-Зейский пост. Казаки поставили палатки, возвели из брёвен плота склад, в котором хранили провиант, снабжая им возвращающиеся с низовий Амура казачьи и воинские отряды.
Весной 1857 года по Амуру пошёл новый сплав, в котором участвовали генерал-губернатор Н. Н. Муравьёв, а также географ и путешественник М. И. Венюков, который все события отразил в книге «Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии» в главе «Воспоминания о заселении Амура в 1857–1858 годах». Всё лето 1857 года Н. Н. Муравьёв пробыл в Усть-Зее. Здесь была его ставка. Он и его сподвижники определили место для постройки будущего города — равнина при слиянии Зеи и Амура. Началась его застройка.
Весной 1858 года Н. Н. Муравьёв на пароходе «Лена» вместе с архиепископом Иннокентием вновь прибыл в Усть-Зейскую станицу. Отсюда он прибыл в китайский городок Айгун, где был заключён договор о границе. Здесь же — в станице Благовещенской — было торжественно отпраздновано это важнейшее в истории России событие.
Ханшина (или ханшин) — китайский традиционный алкогольный напиток, называемый еще «китайской пшеничной водкой». Имеет мутноватый цвет и специфический запах. Для её приготовления используется спирт из проса (гаоляна) или из чумидзы; содержит в себе значительную примесь сивушного масла.
О событиях 1900 года в Благовещенске в русской исторической литературе не так уж много сведений. Наиболее полный обзор даёт иркутский историк В. И. Дятлов. Ниже приводим отрывок из его статьи, опубликованной в сборнике «Евразия. Люди и мифы» (М., 2003):
«Благовещенской «Утопией» назвал анонимный публицист «Вестника Европы» трагические события лета 1900 года в Благовещенске. Тогда здесь в течение нескольких дней было убито, в основном утоплено в Амуре, около пяти тысяч китайцев. Событие это не просто страшное, трагическое. Во многом оно явилось знаковым, чрезвычайно важным для понимания механизмов воздействия синдрома «жёлтой опасности» на российское население дальневосточной окраины империи. <���…>
В 1898 году в Китае началось восстание под руководством тайного общества «Ихэтуань» («Отряды справедливости и мира»). Ихэтуани исповедовали ксенофобию, отвергая всё пришедшее в Китай с Запада. Их идеалом было возвращение к устоям традиционной китайской жизни, а важнейшим лозунгом, особенно на начальном этапе восстания, — призыв к уничтожению и изгнанию иностранцев из Китая. Восемь держав, в том числе и Россия, организовали военную экспедицию против восставших и поддержавших их правительственных войск. Военные действия шли и в Маньчжурии, подкатившись, таким образом, непосредственно к российской границе.
Наиболее тревожная обстановка сложилась в Благовещенске: враждебные войска находились на другом берегу Амура, гарнизон был отправлен для боевых действий в район Харбина, коммуникации фактически прерваны из-за мелководья на реке Шилке. У населения и властей города и округи это вызывало естественную напряжённость, но представление о реальной угрозе какое-то время отсутствовало. Благовещенский журналист писал по свежим следам, что о событиях в Китае, в том числе и о расправах с европейцами, все, конечно, знали, но с собственной жизнью как-то не соотносили: «На Китай и китайцев все привыкли смотреть настолько презрительно, их трусость была так знакома всем пограничным жителям, что серьёзной войны с Китаем мало кто ожидал».
Читать дальше