Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза

Совещание. Распределение районов на последнюю исследовательскую вылазку. Я наметил для своего звена Кок–чукур–баши. Звено Давида отправляется на лошадях на юго–восток на коническую вершину километров за 40. Дадиомов — на восток, на двуглавую вершину. Николай Васильевич — на перевал Кара–джилга — Саук–дара, километров за пятьдесят, тоже на лошадях. С ним Стах и доктор.

17 сентября . С утра выдача продуктов. Плотный второй завтрак.

В 12 часов уходит первое звеню, затем второе.

У нас задержка: нет караванщика (уехал за терескеном) [20] Терескен — кустарник, в горных условиях используется как топливо и корм скоту. . Ребята волнуются. Не успеем до ночи доехать до оледенения. Наконец рысью подъехал караванщик. Вышли в час дня.

Кругом равнина, песок, камень, терескен. Кажется, никогда не дойдем до первых холмов.

Слева, возможно из Китая, движется большой караван с рослыми верблюдами. Идут женщины в красивых халатах. Затем с лошадьми мужчины. А сзади большое стадо баранов. У обрывчика старого русла остановились, видимо, ждут нас, думая, что мы разъезд.

Подъем на предгорья. Идем полтора часа. Камень, песок, лишь по долинкам кое–где зеленеют лужайки. Ишаки идут плохо, отстают, часто останавливаемся. «Трава плохая», — кратко поясняет караванщик. (Действительно, ишаки шли из последних сил.)

Саша уже успокоился, не ругается и винтовку несет спокойно. Встретили большое стадо баранов. Пастух при нашем появлении на всякий случай ретировался в сторону.

Опять ишаки далеко позади. Кричим, но толку мало. Я и Искин пошли разведать вперед, до видимого гребня. Остальные остались помочь подогнать ишаков. Однако и с их помощью ишаки идут плохо.

Бесконечный подъем. До висячего ледничка недалеко. Темнеет. Решаю здесь остановиться, благо и площадка есть хорошая. Успели очистить место от камней. Подошли остальные с ишаками. Быстро разгрузили.

Холодно. Ставим палатки. Ребята залезают в них. А я еще долго на воле (то воды нужно, то еще чего–нибудь). Варим ужин: какао, консервы, молоко.

Полумесяц яснеет и вскоре таинственно заливает зеленоватым светом Кок–чукур и матовой полосой ложится на озеро, широко раскинувшееся под нами. Хребты неясными серыми силуэтами уходят вдаль. Редкие звезды неярко светят с темного неба.

Долго не спится в эту ночь. Заснул лишь под утро.

18 сентября . Я вылезаю первым. Легкий, но холодный ветерок. Вода в котелках замерзла до дна. Ручей покрылся белой чешуей. С трудом нахожу воду. Взошло солнце, но греет еще слабо.

К десяти часам управились с завтраком, настолько плотным, что двигаться после него нелегко.

Вышли в 10 часов. За полтора часа дошли до висячего ледника по гребешку, глубоко вклинивающемуся в лед с юго–западной стороны вершины. Выход на лед крутой, но лед пористый и идти нетрудно.

Дальше пошел целый лес маленьких сераков. Идем прямо на север. Затем огибаем ледяной лоб справа и опять на север по пористому льду и, частично, по свежему снегу.

Перед нами последний гребень, полого вздымающийся на северо–восток. Я попытался выйти на него, но попал в трещины и обледенелость. Кричу ребятам: «Не подниматься на гребень! Идти дальше!» Пришлось порядочно загнуть на восток и затем уже по снегу свернуть влево на вершину, полото поднимающуюся громадным снежным куполом.

Открылась изумительная панорама: ясно видны вершины верховьев ледника Федченко, пика Революции и еще целый ряд исключительно острых пиков.

Правее из–за темных гребней седую острую голову поднял пик Комакадемии, справа за ним пик Гармо. Еще правее остро вздымается другой большой пик, а через перемычку справа, ясно доминирующая над всем, конусообразно красуется вершина пика Коммунизма. Видно все верхнее плато со средним гребнем в середине, лишь скалистая часть тонет в хребтах.

Севернее двуглавая вершина пика Корженевской смело режет пространство. Затем понижение, вздымающееся лишь зубьями хребта Петра Первото, и уже совсем близко мощная гряда Заалайского хребта с пиком Ленина на заднем плане, но явно доминирующие над всем хребтом.

Громадный массив Кызыл–агина кажется совсем близко. Контрастно к нему на юг уходит гребень, поднимаясь острыми гранями до высшей точки пика *Октябрьского и затем отвесно падая на юг.

А еще южнее, ближе всех, эффектной вершиной — пиком Трапецией заканчивается хребет Уй–су.

На восток от этой группы прорыв, вдали виден Алайский хребет — это выемка перевала Кызыл–арт.