Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза

Вечером сабантуй. Появился богато сервированный закусками «стол». Бутылка хорошего вина, остальное спирт. Пошло здорово. Лукин опять пытался говорить торжественные речи.

Виталий уныло лежит в мешке и тянет ром. У него болят зубы.

Сплю на воле под мобилизованными полушубками.

12 сентября . Ждем караван. Обещали быть с утра, но подошли только к обеду и то, если бы Анастасов случайно выстрелом не спугнул караванщиков, «отдыхали» в Ачик–таше до вечера. Юхин и Ткаченко уехали раньше.

Наконец наши «рысаки» готовы. Виталий любит устраиваться удобно: два вьюка с боков, в середине мягкая подстилка на вьючном седле. Мне пришлось довольствоваться лишь ватником вместо седла. Не успели отъехать, как у Виталия авария: съехал на шею, а затем и вовсе свалил все вьюки. Второй случай уже со мной. Лошадь моя без стремян. Не найдя подходящего камня, решил вскочить на нее с разбегу. Между тем к лошади привьючили два рюкзака и, видимо, плохо. Я разбежался, прыгнул, и в то же мгновение весь груз вместе со мной съехал под лошадь. Ребята надрываются от смеха.

Удаляется белая громада пика Ленина. Промоина Ачик–таша. Переправа пустяковая, воды немного. Изумительной красоты и прозрачности голубые озера. Вода как морская.

Караванщик отказывается ехать до Бордобы. Ночью, говорит, нельзя перейти последние речки. В полной темноте свернули на поляну у ручья и встали.

Палаток не расставляли. Спали хорошо.

13 сентября . Еще до солнца разбудили караванщика. Тот пошел искать лошадей. Лишь брызнули первые лучи, начали будить всю «банду батьки Чернухи».

Лошади, видимо, разбежались. Ждать пришлось долго. Взгромоздились на этот раз удачно и до Бордобы ехали уже без приключений: приспособились.

День опять изумительный. Речки подернулись серебристым слоем ледка. Через речку ледника Корженевского переправились легко. Последний поворот — и открылись строения Бордовы. Неожиданно от них отделяется всадник и несется галопом навстречу. Ваня! Ох, джигит! Странно лишь то, что лошадь его, как мотоцикл на вираже, клонится то в одну, то в другую сторону. Подскакал, осадил. О, ужас! У лошади задние ноги подгибаются, бедняга шатается и… совсем садится. Финал испортил все. Заболела. Едва довели ее до Бордобы.

Расположились под навесом. Закусили.

Потом холодная баня. После этой бани, как очумелые, выскакиваем на солнышко и здесь только отогреваемся. Бреемся с трудом добытой бритвой. (Лишь Анастасов и Чернуха хотят сохранить свои окладистые бороды).

С машинами скверно: пришли три и встали до утра на ремонт. На бордобинскую машину тоже расчет не оправдался — отправилась с начальством в Ош. Совершенно неожиданно уже под вечер выручила машина базы. Юхин бежит довольный: «Садись, ребята!»… Это дело одной минуты.

Широкими руслами рек въехали в ущелье. Солнце скрылось за крутые стены. Но вот опять расширилась долина. Справа видны склоны отрогов Кызыл–агина. Сворачиваем влево и вскоре лезем зигзагами на перевал.

Показались палатки Памирстроя. Уже темнеет. С машины долой. Скорее! Сегодня же дойдем до лагеря. Юхин сгружает груз.

— У вас можно будет оставить груз до завтра?

— Нет, мы сейчас снимаемся, — говорят памирстроевцы.

Как быть?

— Ткаченко, не боишься один остаться с грузом?

— Нет.

Быстро идем на восток, держась как можно прямее (как указали памирстроовцы). Под ногами песок, мелкие камешки, рога архаров. Слева блестит речка. Грязь. Стало темно. Ребята начинают ныть. С такими настроениями далеко не уйдешь. Решили заночевать. Выбрали сухое местечко. Палатки не ставим, а прямо влезаем в них. Устроились хорошо.

14 сентября . Еще задолго до рассвета Виталий настаивает на выходе (ему уже не терпится).

Холодно здорово. Речки покрылись льдом. Перейти по льду проток не удалось, пришлось обойти. Опять песок и камень. Много следов диких и домашних животных. Видны следы и наших ребят.

У первого мелкого рукава напились и тут же заметили движение на противоположном затененном берегу. Ребята спорят: лошади или архары?

Широкая долина, а за бугром основной поток. Тут уж Лукин и Анастасов не утерпели и пошли посмотреть. Лукин сразу увидел людей. Анастасов ушел далеко. Долго кричали ему. Но он, видимо, решил там же перебродить мелкие речки.

Мы перепрыгиваем с разбегу чуть не десяток рукавов. Лишь Лукин решил разуться и набродился в ледяной воде вдоволь. Вышли на торную тропу. Идем быстро. Показались ишаки. Ну, думаем, лагерь! Но прошли еще километра три, покуда увидали человека. Немного ниже устремилась навстречу другая фигурка. Нас приветствует красноармеец. В маленькой котловинке показались, наконец, палатки, расположенные полукругом. Мамаджан уже хлопочет у костра. Остальные еще все опят.