Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза

Высота 5000 метров. Начались более свежие сбросы, но и эти, видимо, давние — весенние. А сверху грозно нависает грандиозный висячий ледник. Траверсируем сбросы. Подъем круче.

Высота 5200 (седловина Эльбруса). Поперечные трещины. Обходим правой стороной. Солнце скрывается за жандармом пика. По настоянию Аркадия Георгиевича, к которому присоединился и я, траверсируем влево. Исключительно удачно вышли на карниз. Мерзнут ноги. Подкрепляемся и пьем, видимо, последнюю воду. Даниил Иванович идет первым. Левые склоны грозят камнепадом. Начались скалы. Долой кошки и веревку. Я и Даниил Иванович впереди. Высота дает себя знать: 5400 метров. Часто отдыхаем. Седловинка и полуосыпной скат.

Вылезаем на гребень. Высота 5600 метров. Немного правее находим меж карнизом и склоном осыпь, достаточно широкую и удобную. Принялись за площадку для лагеря. Аркадий Георгиевич пошел дальше к прошлогоднему лагерю — он оказался засыпан снегом. Работы порядочно. Две палатки прочно встали рядом на высоте Эльбруса.

10 июля . Сон часто перерывался: будили лавины. Одна, видимо, была громадной. Даниил Иванович говорит, что хотел выскочить из палатки. Во всяком случае наши палатки крепко обдало снежной пылью. Чуть сыплет снежок из застрявшей на пике тучи.

Сегодня решили сходить вверх по гривке к жандарму, обследовать его — и вниз. Хороший подъем по гривке и осыпи вдоль карниза. На первый маленький жандармик взобрались легко. Снежный гребень рядом со скальным — иди, где удобнее. Второй жандармик, пустячный. Лишь на третий ушло довольно много времени и то из–за расчистки на редкость сыпучей породы.

Впереди снежный гребень, прерывающийся еще несколькими жандармиками, а затем — жандарм, и на сей раз не пустяковый и по величине и по трудности.

Лавины грохочут очень часто. Особенно грандиозны две. Нас обдало снежной пылью. Однако до нашего пути они не докатились. Быстро сбежали назад. Спустили палатки, в них сложили оставшиеся продукты, кое–какое снаряжение, примус, высотомер. Все это привалили камнями и в пять часов начали спуск.

За 25 минут прошли скалы, надели кошки и, обвязавшись веревкой, двинулись по карнизу. Кошки держат хорошо. С карниза прошли несколько ниже (я иду первым) и дальше — по старой дороге. Несколько спрямили путь сбросами, а затем удачно обошли трещину с правой стороны.

У сераков спустились на километр за 1 час 25 мин., (а вверх шли около девяти часов). В сераках резво разбежались, и каждый шел своей дорогой. «Залевили» здорово и вышли значительно выше. Пролазали до лагеря 35 минут, а в общей сложности, со всеми остановками — два с половиной часа.

11 июля . Сегодня день отдыха и дневника. Сидим преимущественно в трусах. Печет зверски. Изумительная панорама. Чудесная сияющая вершина близлежащего пика и искрящиеся грандиозные сбросы. Видны пять бастионов пика Коммунизма со свисающими меж ними громадными висячими ледниками. Стоят они, как крепкое основание трона вершины.

Выходим с расчетом просмотреть дорогу и заночевать на той стороне, чтобы утром подняться на гребень, обследовать его, а также заснять и зарисовать пик Коммунизма.

12 июля . Меня разбудил Даниил Иванович. Фото графы забеспокоились: пик, мягко залитый утренним солнцем, обнажен. Холодно. Страшно не хочется вставать. Даниил Иванович уже ушел. «Ну его к черту!» — отвечаю спросонья и влезаю с головой в мешок. Мысленно пытаюсь себя оправдать: «Фотографам еще щелкать можно,

ну а рисовать в такой мороз удовольствие маленькое…» Но как–то стало не по себе. В одних трусах быстро выскочил из мешка; сразу прошибло ветерком. Схватил рубашку — она мокрая и покрылась инеем. Штаны тоже обледенели. Надел. Сверху натянул пуховку и штурмовку,

обулся. Вот теперь ладно! До снежника долез — жарко стало. Довольно быстро по снежнику добрался до наклонных плит. Ярко ударило солнце, — теперь совсем жарко, а тут еще пришлось не в шутку карабкаться по гладким плитам. Вылез на хребет выше ребят — увы, за время восхождения весь пик влез в облака. С выступа хорошо виден Бивачный со всеми завершающими вершинами.

Решили подняться на Довольно большой выступ. Ё облегченном состоянии быстро пошли по страшно сыпучей гривке. Скалистым препятствием встала ближняя вершинка. Траверсируем справа на заключительной оледенелой стенке. Вдруг с Даниила Ивановича соскочила и полетела вниз шляпа. Чуть замедлит и дальше, дальше, пока не скрылась в кулуарчике. Даниил Иванович переживал каждый прыжок своей единственной и любимой. Решили на обратном пути достать ее. Однако Даниил Иванович с горя дальше не пошел. Мы, пройдя снежник, уперлись в крупный жандарм–вершину. Помучились порядочно, облезая вправо по карнизу и дальше по лривке.