Евгений Переверзев - Обратная сторона океана

Пётр тогда издал указ, согласно которому всю семью беглеца сажали в тюрьму. Кстати, канал таких жертв не знал. По сути, именно Пётр в своё время преступно разделил своих граждан на продавцов и покупателей, заложив мощнейшую мину, часовой механизм которой сработал через несколько веков, уничтожив империю Романовых, немецкую династию русских императоров, ввергнув страну в революцию 1917 года и жесточайшую умопомрачительную Гражданскую войну. Основные споры о петровском пути развития в России отгремели в XIX веке и сошли на нет. И, возвращаясь к Сталину, положа руку на сердце, скажу, что сейчас бы я начал строить свой дом из старого отбитого сталинского кирпича, а не из нового силикатного – простоит дольше. Если смотреть правде в глаза, так тогда только правде и в глаза, уважаемые. И не только ради истины, а для того чтобы двигаться дальше в правильном направлении без всяких двойных стандартов. Быстрее придём.

В общем, сами понимаете, 9 Мая – великий день для многонационального и многострадального народа нашей страны. Есть кого вспомнить, есть о ком и о чём поговорить. Мы и говорили.

– Слушайте, 9 мая Колумб же отправился в свою четвёртую и последнюю экспедицию в Америку, после которой и умер, кстати, тоже в мае, – вдруг вспомнил я.

– Смотри, накаркаешь, – сходу осёк меня Артур.

На следующий день пообщались с ребятами с сухогруза «Балтийск-8». Они были в Италии, на борту четыре иномарки. Сказали, что в Средиземке спокойно. Боже мой, где эта Средиземка?! Но как хорошо, что там спокойно. От них узнал, что на втором рейсе матрос имеет право купить и перевезти на корабле себе машину. Нормально ребята устроились. Может, после плавания бросить всё и поматросить?

Со второй половины дня льёт дождь. Он прибил и страсти. Отдыхаем. Артур сказал, что начал отращивать бороду до самой Америки. Кому-то в голову пришла мысль идти из Кливленда домой не через Атлантику, а через Тихий океан. Бурно обсуждали. Вечером наш сухогруз снялся с якоря в грязной акватории портового Ростова, где мы проторчали почти двое суток. К вечеру показался Азов.

– Азов! Вот и всё. Двенадцать км и… море, – задумчиво проинформировал всех Гена и полоснул рукой против ёршика своей новой прически.

На закате вышли в Таганрогский залив, а к семи утра подошли к Мариуполю. «Аира» затаилась в предвкушении касания с водой, которая уже стала заметно солоноватой. Лёгкое волнение даже визуально воспринималось неречным. Появился особый морской запах, правда, он мешался со зловонием выбросов завода «Азов-сталь», которое накрыло весь город. Своими трубами эта махина, пожалуй, перекоптит волгоградские «Красный» и «Тракторный» вместе взятые. Гигант работал.

Спускать лодку пришлось ночью под умеренную болтанку, при тусклом портовом освещении. Долго не могли попасть нижним концом висящей на кране мачты в надпалубный стык – небольшая волна яхту подбрасывала не больше чем на метр, но создавала при этом значительные проблемы. Крановщик, устав следить за нашими бесполезными стараниями, решил помочь. Теперь стрела крана пыталась «подыграть» волне. Представьте, что у вас в одной руке стакан с чаем, в другой чайная ложечка с сахаром, а руки хаотично движутся так, что сахар никак не может попасть в стакан, и под ногами всё прыгает. И так минуту, пять, десять, двадцать… Лучше не следить за процессом одновременной пляски яхты и мачты – укачивает. Эти два «танца» совершенно не стыкуются. Мой вестибулярный аппарат не выдержал, и организм дал течь. Я спрыгнул с лодки на твёрдый берег, но стоило только посмотреть на продолжавшийся процесс стыка, как течь повторилась. О, ужас! Как же я буду справляться с морской болезнью дальше?! На сон три часа. Завтракаем, расписываемся в бортовом журнале за технику безопасности. Артур страхуется, и это вызывает дополнительную тревогу. Она предательски пульсирует по всему телу. В 9.00 поднимаем паруса и, не доложив о своих намерениях портнадзору, наконец-то уходим с вонючего берега.

Полдень. За кормой бесполезно плещется блесна. Это я её туда бросил, пытаясь отвлечь мозги от постоянных приступов тошноты. Два дельфинёнка синхронно полируют в волнах свои спины, показывая их из воды и нарочито смеясь. Им хорошо. Из приёмника слышится мурлыкающая украинская речь. Паруса с трудом улавливают ветер. С такой скоростью по Азовскому морю придется идти неделю. Нет, всё-таки интересно: тошнота от вчерашнего гороха или от морской болезни? Может, всё же от гороха?..