Роман Зинзер - Записки путешественника с собакой

– Вам на выезд в Шенген? – спросила нас женщина-врач. Голос у нее был уставший, а руки поцарапаны. Тяжело это наверно быть ветеринаром в государственной клинике. Хотя, с другой стороны, наверно, чтобы стать ветеринаром, надо действительно любить животных. Чтобы стать человечьим врачом, любить людей совсем не обязательно. Даже скорее наоборот. Так мне иногда кажется. Ладно, не отвлекаюсь.

– Да, нам бы справку, – сказала Настя врачу.

– У нас Интернета нет сегодня. А без Интернета я не смогу проверить ваш чип и заполнить документы.

Я надул было щеки, приготовил в голове речь мол «какого лешего, мы тащились к вам, мы записывались, мы нашего Чарли таскали к вам сюда…», но ветеринар просто посмотрела на меня грустными усталыми глазами. Я посмотрел на ее расцарапанные руки. Да, она права. Она здесь ни при чем. И я явно был не первый, кто собирался или уже успел на нее наорать за этот несчастный Интернет.

– Вы если сможете Интернет раздать, то я попробую все сделать. Я просто сама не знаю, как все это настроить с телефона.

Вот и нашлось решение. Интернет мы настроили. Бумажку напечатали и подписали. Спасибо хорошему доктору, имя которой я не запомнил.

Следующие, самые важные справки выдавалась в центре Москвы, в небольшом закутке под названием «ветеринарный контроль сельхоз министерства». В закутке сидело два человека – мужчина, который что-то печатал за компьютером и женщина, которая говорила по телефону.

– Да говорю вам, приезжайте, втиснем вас в очередь, – говорила женщина в телефон. Она жестом попросила нас с Чарли сесть и подождать. Мы поджали хвосты, сели и стали смотреть в пол. Министерство все-таки. Хоть и закуток.

– Какая у вас страна? Грузия? Ну тем более приезжайте, Грузия – это быстро. Там не то, что документы не смотрят, там даже под хвост собакам не заглядывают.

Мужчина перестал печатать и повернулся к нам с Чарли. Мы были в этот раз вдвоем. Настя была на работе. Я передал мужику все чарлины талмуды, и он снова стал что-то печатать.

– Приезжайте. Ну или в аэропорт езжайте, только скажите там, что завтра у вас выезд, и они вам все оформят, – продолжала женщина в телефон. Да, именно что завтра. Если скажете, что в субботу, то они вам фигу покажут. Да, могут. И не просто могут, а обязательно покажут.

Женщина положила трубку и посмотрела на Чарли. Он уже успел освоиться, обнюхаться и решил познакомиться с телефонной женщиной.

– Ну и кто к нам тут пришел? – спросила она.

– Чарли.

– Куда вы едете сэр Чарли?

– Польша. И до Праги.

– Через Брест поедете?

– Туда – да, обратно – Бобровники.

– На Бобровниках говорят, ветеринар пограничный пьет. Белорусский. Жена ушла.

– Это нам усложнит процедуру? – спросил я.

– Да нет. Он вообще редко показывается. Скорее всего, так проедете. Глянут бумагу и вперед. У поляков построже. Но, может, это все слухи.

Женщине вновь кто-то позвонил, а мужик попросил меня ответить на несколько вопросов о Чарли.

– Знаешь, что я тебе скажу? Хрен редьки не слаще, – сказала женщина в телефон и сбросила звонок.

– Чего? – спросил мужик и оторвался от компьютера.

– Хрен редьки не слаще, – повторила женщина, и мужик кивнул, как будто понял, о чем идет речь.

Справки нам сделали быстро – последний этап прошел хорошо. Э-э, нет. Не хорошо. Сразу после справок, мы с Чарли поехали гулять в Битцевский парк – это такое место, в Москве, где парк выглядит почти как лес, и сразу после прогулки моя машина не завелась. То ли я забыл выключить фары и сел аккумулятор, то ли еще что – мои знания об устройстве машин начинались и заканчивались заменой колеса, масла и провода от телефонной зарядки.

Да, машина не завелась. Дом наш находился в двух остановках метро, но на метро мы не поедем. Чарли еще ни разу не был в метро, я не знаю, как он отнесется к этой штуке. Так дойдем. Руки в ноги и дойдем.

По пути нам повстречалась немецкая овчарка и ее хозяйка. Овчарка была хорошая и добрая, и Чарли был не прочь с ней поиграть, но мне хотелось домой, я хотел пить и был расстроен из-за машины.

– Пойдем Чарли, пойдем, – сказал я и потуже перехватил поводок. – Это не твоя весовая категория.

Мы ушли, а Чарли еще долго оглядывался на овчарку, а я на хозяйку овчарки. Она была очень толстая и с грустными глазами. Мне стало стыдно.

– Ведь я же про собаку это, что не твоя весовая категория, – сказал я Чарли. – Про собаку. Не про хозяйку. Она-то ведь хорошая. Вон у нее пес какой хороший.

Чарли посмотрел на меня и побежал дальше насколько ему позволял поводок. Я забыл про сломанную машину и занялся самокопанием.