Gerda - Италия. Путешествие Бродяги в Риме

Мурашечная площадь выходит на улицу Корсо, усеянную магазинчиками на первых этажах невысоких и тесно стоящих домов. Этот уют малой этажности так приятен мне и в родном городе. Здесь же он будто является проявлением гостеприимства стремящегося тебя обнять города. В сумерках кажется, будто заходишь в лабиринт. Здесь я ненадолго ныряю в магазинчики, прицениваюсь к одежде, присматриваю себе чемодан – небольшой и правильный, с ручкой и на колесиках, который мне будет в радость возить с собой дальше, когда я отправлюсь искать легендарный Олимп в окрестностях Греции (или Турции?), знакомый танцующий дом в Праге и другие интересные места.

Такой чемодан нашелся ближе к вечеру этого дня. Перед этим я свернула в переулок-подворотню в небольшое кафе подкрепиться Маргаритой. В местных кафешках, похожих на наши булочные, можно отведать десятки видов порционной пиццы: с грибами, салями, креветками, овощами, фаршем, морепродуктами, сыром и ветчиной и пр. Хоть эти места и туристические, а о какой-то особой пицце местной кухни я наслышана от К., но и сейчас не знаю, о чем речь, думаю, можно сказать, что дегустация мне в моем путешествии вполне удалась. Почему-то я упорно избегаю еды как цели, и в Риме эмоции настолько переполняют меня, что до гастрономических достопримечательностей дело доходит в последнюю очередь, и часто у меня уже нет сил есть, или эстетическое насыщение начисто лишает меня другого естественного аппетита. Но все же, чтобы набраться сил, когда они уже очевидно иссякают, я забегаю в эти кафешки, когда голод избавляет меня от мук выбора, а усталость – от попыток найти какое-то особенное место (все места в Риме для меня в этот раз особенные).

В кафе высокие маленькие столики и стулья, играет знакомая музыка, деньги принимает автомат, а на «бонжорно» (добрый день) в это время суток иронично приподнимают брови, отвечая «бонсера» (добрый вечер) с игривой улыбкой.

После долгого дня, проведенного на ногах, стоит только расслабиться, усталость наваливается на все тело, придавливая даже веки. После недели в Италии мои скудные жировые запасы превратились в мышечную массу – мы замеряли на Умкиных умных весах. «Подворотня», к слову, тоже оказалась какой-то достопримечательной – пьяцца с колонной, покрытой рельефом и надписями. Нельзя зайти куда-либо в Риме, чтобы не увидеть во дворе арку, фонтан, статую или деревья с красивой кроной. Ж.Ч. говорит, что это ее естественная форма – когда растение получает достаточно света и тепла, оно выглядит так, будто его уложили в барбершопе.

Даже баки для раздельного сбора мусора на обочинах выглядят здесь интересно. И маленькие итальянские разноцветные машинки, похожие на рассыпанные по улицам конфеты M&M, и редкие коты – уличные братья Бродского, и виртуозные музыканты, и даже в меру заинтересованные в вас уличные торговцы. Все здесь приковывает взгляд, очаровывает и будто флиртует с тобой. Рим – вампир, тысячелетний щеголь с замашками лондонского денди, вытягивающий из тебя все силы своим магнетизмом, величием, впечатляющей многовековой архитектурой и несбыточными обещаниями сделать тебя частью вечности.

***

Вечером первого целого дня в Риме (речь все еще о 3.02.2020) мы встретились с К. Она ждала меня в пиццерии на Re di Roma с бутылочкой пива, я ввалилась туда уставшая, но довольная, с тяжелым рюкзаком и новым чемоданом. Усталость уже рубила меня с ног. Пройденные с непривычки километры сказывались на дыхании и походке, вплоть до того, что в кафе, куда мы пошли, чтобы попробовать местное фирменное тирамису, у меня уже голова не держалась прямо, и все хотелось положить ее на скрещенные на столе руки.

И тирамису, несмотря на явное истощение, полностью в меня не влезло, так находилась, что было трудно есть! И последние силы уходили на разговор с К., с которой у нас оказалось много общего и полезного друг для друга. Филолог-переводчик с вредными привычками, она была в чем-то примером для меня, а я – для нее, так как я давно была за ЗОЖ, но на языке, который учила в институте, уже не говорила. Итальянский К. в свою очередь звучал естественно и накладывал отпечаток уже на русское родное произношение. Так, звук «к» у нее звучал мягче и мелодичнее, пресловутого же нашего провинциального «гэ» почти не угадывалось, и зря она за это переживала.

К. была в пальто, небольшого роста, с расслабленным заинтересованным взглядом. Было много интересных тем для разговора и можно было бы проболтать всю ночь, если бы меня так откровенно не вырубало. К. проводила меня до хостела, мы были одни в Риме, говорящие на русском (как впоследствии выяснилось – нет), будто посреди красиво перекатывающегося океана. И мне было радостно, что я добралась так далеко и все же встретила здесь хорошего человека из родных краев.