Владимир Тубольцев - В дебрях урманы

К разговору я готовился постоянно. Теперь голова была занята только этой темой. Я сам себе задавал все возможные вопросы и отвечал на них. Но каким бы гладким ни получался ответ, я все-таки понимал, что семилетнему ребенку не место в тайге. И только глубочайшая вера в положительный исход давала мне силы.

На вокзале нас встречали Костя, Неля и Люся. Они ласково обнимали сына, целовали его, расспрашивали, как доехал, не скучает ли по маме. Задавали массу разных вопросов, на которые Сашулька не успевал отвечать.

От этой теплой радушной встречи мой сын повеселел, в голубых глазах появилась искренняя радость.

Константин приехал встречать нас на мотоцикле «Урал». Прямо на перроне мы погрузили в коляску наше добро, я сел на заднее сиденье, и мы медленно поехали к дому охотника. Женщины же решили познакомить Сашульку с городом.

Швейцарию я никогда не видел. Только отдельные открытки, фотографии давали мне представление об этой красивой горной стране, покрытой густыми лесами, небольшими реками и озерами. Железногорск-Илимский, по словам моих знакомых в поезде, действительно походил на Швейцарию. Город расположился на берегах реки Илим. А вокруг него высились сопки, сплошь покрытые лесом. Осень раскрасила листву деревьев разными красками, и эти разноцветные массивы радовали глаз.

Целый день мы бегали за продуктами. Купили два килограмма несоленого сливочного масла, пятнадцать больших и столько же малых плиток шоколада, десять буханок черного и белого хлеба, несколько банок тушенки, баночку вишневого варенья, несколько пачек горохового и гречневого супа, две пачки индийского чая, лавровый лист, перец, три килограмма лука.

После обеда собирались пойти за брусникой, но Константин вспомнил, что на одном из предприятий, в охране, ему обещали лайку на сезон охоты.

Часа через два он привел на поводке высокого костистого кобеля темно-бурого цвета.

– Цезарь, – познакомил он меня и женскую половину дома с лайкой.

Цезарь внимательно посмотрел на нас темными глазами, приветливо махнул хвостом, загнутым кольцом, и спокойно улегся в коридоре, будто давно был знаком с квартирой и ее обитателями.

Так как времени для сбора брусники уже не оставалось, Константин решил съездить на мотоцикле на работу за второй собакой.

Валет – такую кличку имел этот пес серого цвета с большими черными пятнами. Он был значительно ниже Цезаря и уже обзавелся на зиму жирком. Увидев Цезаря и мою Искру, он вначале зарычал, но быстро остыл и стал вместе с Цезарем обнюхивать горожанку. Должно быть, ничего особенного они в ней не нашли и, разочаровавшись, оставили в покое. Валет неторопливо побродил по квартире, обнюхивая незнакомые предметы, потом лег рядом с Цезарем и, свернувшись калачиком, задремал. Моя Искра, недовольная безразличием кавалеров, забралась в дальний угол коридора и легла там, не сводя глаз с незнакомцев.

– Знаешь, Володя, – заговорил Константин, глядя на собак, – все они бельчатницы. Бог даст, может, хоть одна из них на соболя пойдет, но надежды все равно мало. По соболю у меня есть только одна лайка. Она у приятеля живет за городом.

– Почему? – удивился я.

– Чтобы нюх не притупился перед охотой. И к лесу она привыкает. Хороших соболятниц в городских квартирах держать вредно: и нюх теряют, и неженками становятся.

– Когда забирать ее поедешь? – спросил я.

– Завтра. Сегодня уже намотался вдоволь. Да и этих собак надо отвезти в гараж, а то они тут такое устроят, что не до сна будет. А там просторнее и пусть привыкают друг к другу.

Вечерело. Мы отвели собак в гараж, где стоял мотоцикл Константина. Просторный гараж был гораздо удобнее для собак, чем городская двухкомнатная квартира.

В гараже оказалось немного сена. Охотник разбросал его у одной из стен, сверху постелил старое одеяло, и собаки, успокоившись, с удовольствием улеглись на нем, свернувшись калачиком.

– Через день-два на природе будете гулять, а пока потерпите, – сказал хозяин собакам на прощание и закрыл ворота на замок.

Вечером я разложил на полу все добро, которое привез в двух рюкзаках. Константин должен был оценить каждую вещь и определить ее будущее.

Он с явным удовольствием долго разглядывал брюки с накладными карманами, мял в пальцах материал, гладил его, а потом спросил:

– Они из офицерского сукна?

– Да, был лишний отрез на шинель.

– Вещь прекрасная. Премного тебе благодарен. И сшит хорошо. Кто же это постарался? В мастерскую отдавал?