Владимир Поленов - Путесумасшествие. По белу свету с Гуглом и без него

На следующий день меня, несмотря на мои протесты, оставляют в лагере – «для отдыха». А вся геологическая «команда» первым делом мчится на «уазике» к подножию горы, с которой я столь быстро скользил вниз, но, слава Богу, смог остановиться, перед тем как завершить свой нечаянный полёт. Понятно, самым трагическим для меня способом. Я же говорю, что кто-то постоянно наблюдает за нами сверху, и, полагаю, охраняет нас. Может быть, не всех и не всегда. Кто знает…

Вид снизу на гору, которая чуть не стала для меня трамплином в иные миры, надо сказать, моих товарищей впечатлил. Вернувшись к вечеру в лагерь, они долго качают головами. В промежутке все стараются подлить мне в алюминиевую кружку местное красное вино в порядке утешения и в знак уважения за то, что я внешне стоически выдержал такой немалый стресс.

Конечно, в дикой природе Южной Осетии случается многое. Меня, например, неожиданная встреча с медведем однажды в лесу оставляет довольно равнодушным. Мы смотрим друг на друга без злобы и без страха. Моё ружьё остаётся за спиной. Я не дёргаюсь ни влево, ни вправо, не выказываю намерения бежать. При этом я знаю (спасибо местным жителям за науку!), что если уж придётся удирать от медведя, то надо это делать по склону вниз, потому что вверх за счёт своих коротких лап горный мишка взбирается очень резво.

Медведь на секунду задумывается, затем спокойно ретируется в чащу, а я продолжаю свой маршрут. Зато другого нашего товарища, встретившего медведя через некоторое время, такой контакт полностью выбивает из колеи, и он пару дней годится лишь на то, чтобы меланхолично просеивать пробы грунта в лагере.

Медведи постоянно конкурируют с нами в сборе малины, которой в тех краях было просто не счесть, а также в ловле форели в неглубоких, по локоть, горных речушках.

Настоящие поля земляники и белых (!) грибов для нас – желанный «подножный корм». В дождливые дни, когда работа в условиях гор отменяется, выручают вино и грузинский крепкий самогон (в нашем случае, из алычи) под названием «джипитаури», пить который из-за резкого запаха можно было только, зажав нос.

Абстинентами в тех краях вообще быть трудно.

Наш «уазик» едет в лагерь, забрав в заранее определённых «точках» участников экспедиции с маршрутов. На дороге стоит человек, у его ног притулилась стандартная десятилитровая пластиковая канистра. Он подаёт нам сигнал остановиться. В горах безучастно проехать мимо нельзя. Мы останавливаемся.

– Откуда вы? – интересуется одинокий прохожий.

– Из Москвы…

– Москва? Далеко… далеко… – в раздумье произносит «абориген» и приглашающим жестом указывает на канистру.

Мы отрицательно качаем головами, давая понять, что у нас, мол, работа.

Но этот аргумент не проходит:

– У всех работа… – с железной кавказской логикой парирует осетин.

И всё. Пока канистра нашего «благодетеля» не стала существенно легче, продолжить свой путь нам не удалось. Зато сон был затем глубоким…

Пищу себе мы готовим сами – как умеем. Единственная девушка в нашей компании (начальница экспедиции Аня, точнее, Анна Исаковна, понятно, не в счёт) умела делать это не лучше других. Во всяком случае, не лучше меня, поэтому при минимуме продуктов все обращались почему-то ко мне.

Но минимум – это одно, а полное отсутствие чего-то съедобного – совсем другое. Начальница Аня в такой ситуации, конечно, должна что-то делать, и она срочно отправляется на «уазике» в Гори, чтобы закупиться и спасти нас от голодной смерти на боевом посту.

У Ани находятся и другие дела в Гори, поэтому отсутствует она почти три дня. За это время мы курим вместо сигарет сухие листья не очень знакомых нам деревьев, подстреливаем (как ни жалко!) белок, радуемся каждой помидорине и куску серого деревенского хлеба, которыми нас гостеприимно и сочувственно угощают в кошарах пастухи, если те попадаются нам на маршрутах.

При этом у нас настойчиво выспрашивают, правда ли, что кто-то из селян в горных деревеньках поделился с нами хлебом за плату – если бы это было так (к счастью, с нами такого не случалось), то едва ли «продавец» смог бы остаться жить в данной местности. Законы гор, как известно, строги – хлеб и вода для страждущих и жаждущих не могут быть «статьёй дохода»…

Вечером в лагере после трудового дня мы утешаем себя тем, что методически расстреливаем из ружей самодельную бумажную мишень с не слишком художественным изображением образа Анны Исаковны, прикреплённую к стволу дерева. Чувство голода при этом как-то притупляется…