Сергей Бершов - Южная стена Лхоцзе

Никогда я не летал на параплане. Пробовал на Памире научиться, но не успел. А тут вдруг откуда ни возьмись — давний друг и земляк Муля (Саша Мелещенко) с парапланом: «Ну, чего сидим? Полетели?» — «Полетели!» Парим в потоках света. Легко. Радостно. Медленно проплывает громада Южной стены. Дальше — Эверест, Нупцзе, другие горы. За спиной — наполненный ветром купол. Руки ощущают натяжение строп. Вот уже базовый лагерь. Мы дома, ура! Толчок… Открываю глаза и отчетливо понимаю: я все еще на горе. В похожей на щель снежной пещерке. Полет — только сон. Высота — за восемь тысяч. Три километра стены под нами никуда не делись, четыре километра веревок — тоже. По ним идти да идти, перещелкиваясь через каждые 40 метров. Где ты, Муля, с парапланом?

В ряду моих высотных восхождений Лхоцзе, конечно, лидирует. Четвертая в мире по высоте (8516 м) после Эвереста, К-2 (Чогори) и Канченджанги. Первая по набору трудностей, протяженности маршрута, количеству сложных мест, которые пришлось преодолеть. После сенсационного советского восхождения на Эверест в 1982 году перед альпинистской сборной страны встал вопрос: что дальше? Конечно, Южная стена Лхоцзе. Когда идешь в сторону Эвереста, Лхоцзе, Нупцзе, Ама-Даблама, эта красавица несколько дней дразнит взгляд. Манящая, соблазнительная, гордо-недоступная. Подняться на вершину по этой нереально сложной вертикальной плоскости мечтали многие. Облизывались на нее и мы. Кружила головы эйфория триумфа. После высотного полюса для нас не существовало преград. А если еще усложнить? Пройти траверсом до вершины Эвереста? Потом идея Лхоцзе куда-то отошла — то ли не успели вовремя подать заявку и «пролетели» в очереди на вершину, то ли вмешались неведомые соображения высшего порядка, но взгляды спортивных руководителей обратились к Канченджанге. В 1989-м мы с истинно славянским размахом прошли Канчу вдоль и поперек. Но по сравнению с Южной стеной Канченджанга кажется прогулкой.

… Осенью 2010 года Харьковский альпинистский клуб готовился торжественно отметить 20-летие восхождения по Южной стене Лхоцзе. Звоню в Нальчик Александру Шевченко, приглашаю доктора наук, заслуженного тренера СССР и руководителя экспедиции Профспорта СССР «Лхоцзе-90» на встречу с участниками восхождения. Мол, такую дату грех не отметить, ведь до сих пор наш маршрут никто не прошел. Шевченко в ответ хохочет:

«А никто и не пройдет!». Я не могу так самонадеянно утверждать. Растут возможности, тренированность. У альпинистов сегодня потрясающее снаряжение. Опять же, фармакология на месте не стоит. Правда, на такой горе, как Лхоцзе, никакие допинги не помогут. Там другое нужно: правильная акклиматизация, высочайшее мастерство. Физическая и психологическая подготовка. Длина маршрута даже не предельной, а запредельной сложности такова, что пройти его в альпийском стиле — а речь ведь об этом, — пока нереально. То, что сделала команда, 18 человек, работая на износ, сегодня не под силу даже самой техничной, сильной двойке.

Двадцать лет в спорте — огромный срок. Но и спустя два десятилетия после восхождения пройти наш маршрут по центру Южной стены не менее престижно, чем в 1990-м. Многие бы хотели, но… То, что за это время повторить наш путь никто даже не попытался, — еще одно подтверждение сложности. На Эверест в 1982-м мы тоже поднялись неслабым маршрутом, но все же он не такой напряженный, как на Лхоцзе. Протяженность пути на обеих горах у нас приблизительно одинакова. Но на Эвересте начинали где-то на уровне 6300 м (ABC, второй базовый лагерь, находился в Западном цирке на 6300 м), а на Лхоцзе маршрут начинался на высоте 5200–5300 м (ABC — на 5090 м). Игорь Свергун во время восхождения на Чо-Ойю познакомился с американским альпинистом, который с Нупцзе — соседа Лхоцзе видел нашу стену в профиль. Обычно ее снимают анфас, и характер крутизны прослеживается не так явно. «Да, такую стену пройти двойкой физически невозможно. Не вижу сейчас людей, способных это сделать», — вздохнул парень. Для нас, прошедших, пролезших, проползших каждый сантиметр этого пути, сказанное давно не новость. Сейчас другая жизнь и другой альпинизм. Собрать серьезную команду — проблема. Но я состоял в трех сборных гималайских командах СССР и четырех гималайских сборных Украины и знаю, о чем говорю: сильней, чем сборная образца 1990 года, не было и нет. Все скалолазы, все технари, все высотники. И все — хорошие люди. Только благодаря команде — сильнейшей из всех известных мне команд, — двое сумели подняться на вершину.