Алексей Ушаков - С парусами по жизни. Часть 1. Как я стал Капитаном

Ждем захода в шлюз Углича

Яхты наши были небольшими во всех отношениях. И ходить по палубе вдоль бортов было непросто – яхта кренилась, приходилось держаться за ванты и мачту, за леера. Беда Капитану, или Матросу, если Кок что-то готовит на камбузе, например, борщ, а кто-то решил прогуляться по яхте – наша плита была установлена в рундук, естественно, под спальным местом Кока, естественно, без подвеса, нет там места для таких примочек. Понято, да? Взять с собой на весь поход продукты, воду и топливо не представлялось возможным. Приходилось один раз в 3—4 дня останавливаться для пополнения запасов. У нас на яхте стоял подвесной мотор «Джонсон-4»: 2-х цилиндровый, 2-х тактный, 4-х сильный бензиновый мотор с длинной «ногой», с расходом топлива 1л/час при 80% мощности, когда яхта развивала скорость 10 км/ч. Стандартный расход питьевой воды составлял 5—7 литров на 2 человека команды. И хлеб более 5 дней не хранился. Вот и получалось, что остановки были нужны.

Я много ездил на машине по европейской части России с родителями и сам, и многое повидал и в городах, и в глубинке. Впервые, путешествуя на яхте, да еще с небольшой скоростью, я заметил, что успеваю обдумать увиденное и оценить красоту даже там, где ее и не видно, в голове рождались образы, исторические события. Когда едешь на машине, все мелькает, как в убыстренном кино, и нет возможности наслаждаться красотой отдельных деревьев, лугов и заводей. Все оценивается по-другому. Проезжая на машине мимо старого покосившегося сруба, мы говорим – развалюха, а проходя мимо деревень, сплошь из таких домов, говорим – Родина.

Чем дальше мы уходили от Москвы и крупных городов, тем больше открывались нам неосвоенность, нетронутость, спокойствие и красота, запустение, оторванность и брошенность поселений. Огромным комом приходили чувства, к глазкам подступали слезы. Удивительно, думал я, как при такой красоте и просторах, граждане этой страны влачат жалкое существование. Не могут быть бедными люди на этой земле, не должны! Тогда мы еще не осознавали, что Перестройка и Конституция 93-го года разделила нашу жизнь на до и после, на счастливое детство с полупустыми полками магазинов, и на непонятное будущее с шикарными магазинами и пробками иномарок на улицах. Тогда мы еще не понимали, что нас предали и продали, и что мы подписали себе приговор быть колонией, приняв Конституцию, противоречащую Референдуму. Но это совсем другая тема.

Все впечатления сглаживали или проявляли разные погодные явления. Бывало так, что идешь и целый день солнце и жарко, но вдруг задует холодный ветер и налетает моросящий дождь. А были дни, когда мы прорывались свозь ливни и грозы. Когда дует сильный ветер, то для тех, кто идет по руслу реки или канала, ветер может быть или встречным, или попутным, причем очень сильным – такова специфика ходить по «трубе». Вот налетает шквал, а за ним начинает поливать. Надо успеть переодеться в непромоканец и что-то убрать с палубы и из кокпита в лодку. Обычно мы с Эдди прятались в каюту и давали ценные указания матросу через верхнюю открытую часть брандер-щита. Когда ливень прекращался и выглядывало солнце, мы вылезали, я начинал протирать палубу или менял матроса на румпеле, а тот шел размяться с тряпкой в руках. Лодка должна быть чистой и сухой – это приятно и это безопасность экипажа. У нас был выносной бензобак на 10 литров, лежащий в кокпите в корме, и в самом двигателе было еще два литра бензина – нам хватало на 10+ часов, после чего мы начинали искать место, где пристать и залить бак. Обычно мы двигались не более 12 часов, а то и меньше – все же на «микрике» трудновато ходить на дальние расстояния, но ко всему можно привыкнуть, если цель того стоит.

Остановка для заправки воды по пути к Онеге

Пройдя пустынную заболоченную часть маршрута, где вдоль берегов то тут, то там еще встречались следы лагерей времен репрессий 35-50-х годов прошлого века, а берега представляли собой сплошь бревенчатые сваи, мы, наконец-то, подошли к Онеге. Перед нами оставался последний шлюз – «Вытегорский» (а всего по пути их было 12).

И тут случилась неприятность с мотором – на малых оборотах он исправно крутил винт, а чуть прибавишь обороты/газку, и винт вращаться переставал. Разбираться было некогда, нас приглашали в Шлюз. Вот сейчас вы не поверите, но помогать заходить в шлюз и выходить мне помогала яхта и её команда – именно тот «ТАУРУС» (и именно тот Капитан), на который я подвозил своего сокурсника из МИФИ – помните? Они взяли нас «под борт» и завели в шлюз. И тут получилась хохма. Когда нас брали «под борт», от нас требовалось передать на «ТАУРУС» наши кормовой и носовой концы. Я был на корме и кинул нашу обычную шлюзовую чалку, а Кок растерялся, или перепутал в спешке – все ж надо мгновенно делать, и кинул якорный конец вместе с… якорем! Это был финиш, кто-то из команды Тауруса, кто больше до этого выпил, ржал, чуть не выпадая за борт, а кто-то, кто меньше выпил, включая Капитана, ругались матом, да так смачно, что в шлюзе примолкли лягушки и сам диспетчер. А дело было в том, что якорь упал на ТИКОВУЮ палубу – ну, кто в теме, тот поймет.