Эдуард Семенов - Мечи самурая

Ливень закончился также быстро, как и начался. Грозовая туча внезапно появившаяся над зданием Токийского аэропорта теперь уже в виде узкой, еле заметной полоски громыхала где-то там, на линии горизонта, а в воздухе все еще носились отдельные отголоски ее нервного, злобного дыхания.

Резкий порыв ветра, подхватив обрывок старой газеты, промчался по бетонной дорожке взлетно-посадочной полосы, взъерошил редкие седые волосы джентльмена, стоящего у самой ее кромки, и, пробрав его до костей, с завыванием полетел дальше. Но старик, казалось, даже не заметил этого. Опираясь одной рукой о капот длинного черного лимузина, он, не отрываясь, смотрел в небо: туда, где за широкой грядой белых облаков, садилось солнце.

Может из-за слабого зрения, а может из-за яркого света заходящего солнца, он не сразу заметил маленькую черную точку, появившуюся над линией горизонта. Очень быстро увеличиваясь в размерах, она превратилась в огромный серебристый "Боинг", идущий на посадку.

Черной гигантской птицей самолет пронесся над головой старика и коснулся шасси бетонной дорожки. Старик проводил его взглядом, все еще подслеповато щурясь, потом сел в лимузин и приказал шоферу ехать к месту выгрузки пассажиров.

Тот, кого он ждал, вышел из салона авиалайнера одним из последних. Это был молодой человек, невысокого роста, широкоплечий, с мощными жилистыми руками, выглядывающими из пиджака, с рукавами, закатанными по локоть. Яркая майка с надписью "Гарвардский университет", тугие потертые джинсы и кожаные сапоги завершали его наряд. Всем своим видом он как бы подчеркивал, что долгое время жил в Штатах, хотя скуластое лицо, густые черные волосы, сзади перетянутые веревкой, чуть раскосые глаза и тонкие губы выдавали в нем жителя страны Восходящего солнца. Увидев старика, молодой человек удивленно поднял глаза, и быстро побежал вниз.

– Мияги! – Парень в несколько шагов подскочил к седому джентльмену. – Что случилось? Почему ты здесь? Один? А где отец?

Он взял старика за плечи и попытался заглянуть ему в глаза.

– Где отец? – повторил он дрогнувшим голосом. – Он жив? Отвечай, Мияги!

Старик, не выдержав взгляда, опустил голову.

– Нет, – плечи Мияги беззвучно затряслись. – Сердце старого самурая перестало биться сегодня утром. Я был у его постели до самого конца. Он так хотел тебя увидеть.

Лицо молодого человека исказилось гримасой боли. Не зная как еще выразить свое горе, он с силой хватил кулаком по крыше автомобиля и прижал к груди рыдающего старика.

– Ну что ты! Что ты! Старый мой Мияги! Мой учитель! Прекрати. Настоящему воину слезы не к лицу.

Он отстранил старика от себя.

– Но скажи, что случилось? Ведь вы говорили мне о том, что отец лишь немного прихворал!

Старик поднял заплаканные глаза.

– Да! Так оно и было. Но сегодня ночью он почувствовал себя хуже, а к утру…

Мияги не договорил и глубоко вздохнул. Парень с силой свел острые скулы, которые от этого стали еще острее, и провел рукой по влажным глазам.

– Ну ладно, Мияги! Поехали домой. Я хочу его видеть.

***

В офисе на шестнадцатом этаже огромного небоскреба сидело двое. Гарри Вульф, тридцатипятилетний отставной "рейнджер" – здоровенный мужик с внушительной, но немного заплывшей фигурой, маленьким тупым подбородком и большими безжизненными глазами. В определенных кругах о нем ходили слухи, как о человеке с грязным прошлым, однако это нисколько не мешало ему считаться одним из самых ловких адвокатов, специалистом по "скользким" делам.

Вторым был его босс. Мистер Танака, грузный лысоватый боров, с тучным мясистым зобом и маленькими злыми глазками, всегда смотрящими строго перед собой. Вульф сидел на месте посетителя. Танака – в мягком вместительном кресле, спиной к окну, так, что его лицо всегда оставалось в тени.

Они деловито перекладывали с места на место какие-то документы и в полголоса беседовали.

– Есть еще новости, Вульф?

– Да, мистер Нагата, кое-что есть, – Вульф засуетился, – я думаю, это может Вас заинтересовать.

– Говори! – Танака мягко откинулся на спинку кресла и сложил руки на необъятном брюхе. Вульф, собираясь с мыслями, пригладил волосатой рукой свою шевелюру, и коротко бросил.

– Умер Ягю Богудэн.

В тупых, заплывших жиром, глазах мистера Танака не проскочило ни одной искорки. Он лишь выставил вперед толстую нижнюю губу и довольно хрюкнул.