Сергей Захаров - Готический квартал Барселоны. Секреты Старой Барселоны

Ромеу – долговязый и крайне нескладный человек с желтыми прокуренными зубами и неухоженной лопатой бороды – был весь соткан из противоречий. Он тонко чувствовал прекрасное, обожал его, по-сути, посвятив служению музам всю свою короткую и энергичную жизнь – однако ни в одном из видов искусства так и не смог проявить себя сколько-нибудь ярко.

Будучи ярым поклонником «американского» образа жизни, при котором спорту отводилась роль религии, Ромеу ездил на велосипеде, ходил под парусом, совершал длительные прогулки в Пиренейских горах, купался даже в зимние месяцы – и в то же время производил впечатление крайне нездорового человека, что усугублялось его пристрастием к табаку, алкоголю и, не исключено, наркотикам.

Он постоянно горел какой-нибудь деловой инициативой, которая должна была, по его мнению, непременно иметь грандиозный успех и обеспечить ему безбедное существование до конца дней – однако все его деловые начинания с удручающей неизменностью заканчивались полным крахом.

Однако все это не значило ровным счетом ничего по сравнению с бездной обаяния, которой обладал этот нелепый, тощий, напоминавший своими нескординированными движениями деревянного паяца каталонец.

Благодаря этому обаянию и кипучей энергии он имел успех в качестве конферансье в знаменитом парижском кабаре «Le Chat Noir» (Черный Кот) – настоящей богемной мекке той поры – и, когда кабаре на Монмартре в 1897 закрылось по причине финансового краха, решил возродить творческий дух «Черного Кота» на родной каталонской земле, в Барселоне.

Кстати, обратили ли вы внимание на созвучность названий: «Черный Кот» – «Четыре Кота»? Вряд ли, с учетом всего вышесказнного, его можно считать случайным. Вот и еще одна очень вероятная причина возникновения названия ресторана.

Своей задумкой Пере Ромеу поделился с Микелем Утрильо, а тот без особых усилий смог «заразить» идеей эдакого «маленького Монмартра в Барселоне» уже признанных мэтров живописи – Рамона Касаса и Сантьяго Русиньоля. Касас, безусловный кумир местной богемы, чрезвычайно талантливый художник, был, ко всему прочему, весьма небедным человеком – так что финансирование осуществлялось главным образом за его счет.

Кроме того, для интерьеров заведения Касас написал свою знаменитую картину, где он сам и Пере Ромеу крутят педали велосипеда-тандема (ныне оригинал хранится в Национальном музее искусства Каталонии, а в кафе можно наблюдать копию).

Интересно, что в музее оригинал картины представлен не целиком, а с утраченной (и довольно крупной) правой частью полотна, а в кафе находится копия картины в целом состоянии, где справа наверху рукой Касаса изображен стишок «На таком велосипеде не нагнувшись, не поедешь»).

Поскольку по-настоящему «нагнувшимся» изображен сам Касас, сидящий слева и что есть силы налегающий на педали, в то время как Пере Ромеу не очень-то напрягается, повернув лицо к зрителю и скаля в своей неподражаемой улыбке редкие клыки, можно счесть эти строфы намеком на то, что вся тяжесть (прежде всего, финансовая) по содержанию «Четырех Котов» легла именно на Касаса.

Так или иначе, Касас и Ромеу оставались друзьями, имевшими много общего. Касас, например, обожал автомобили и был владельцем первого в Барселоне авто – и точно такой же страстью страдал и Ромеу, который после того, как «Четыре Кота» разорились, стал владельцем автомастерской и даже принимал участие в автогонках. В знак этой их общей страсти в 1901 Касас написал еще одну картину: «Рамон Касас и Пере Ромеу на автомобиле», что должно было, кроме того, символизировать прогресс, который принес с собой наступивший 20-ый век.

В противовес всем ожиданиям, практически сразу же после открытия «Четыре кота» сделались центром всей богемной жизни тогдашней Барселоны. Здесь музицировали знаменитые впоследствии Энрике Гранадос, Исаак Альбенис, Луис Милле (один из основателей «Катаолнского Орфея»), здесь бывали Исидро Ноннель, Жоаким Мир, Рикардо Описсо, сами Касас и Русиньоль, украшавшие своими работами стены заведения – а с 1899-го завсегдатаем «Четырех Котов» сделался юный Пикассо, выполнивший, среди прочего, обложку меня для ресторана.

Пикассо, которому в то время шел восемнадцатый год, был привлечен прежде всего фигурой Рамона Касаса, которого считал крайне одаренным, и творчеством которого искренне восхищался. В том же году в галерее «Зала Парес», что на улице Петричоль, с триумфальным успехом прошла выставка рисунков Касаса, и Пикассо, в котором всегда был силен дух соперничества, принялся подражать своему кумиру с явным намерением превзойти его.