Дмитрий Наумов - В начале было слово. Записки путешественника

– Боже мой, какая каша у тебя в голове. Вилкой, чтобы ты знал, стали пользоваться в высшем обществе во Франции только в шестнадцатом веке, а в банях они не мылись даже в девятнадцатом. И более того, русское воинство, которое в Париже в восемьсот пятнадцатом по субботам на реке Сене устраивало еженедельную баню, считали варварами. А анатомией серьезно стали заниматься только в период Возрождения, когда появилась возможность хоть немного уйти из-под пресса церковных запретов. А вот на счет банковского дела ты абсолютно прав. Они очень разумно вкладывали деньги и использовали для этого знания и опыт иудеев, которые этим занимались как в Европе, так и в Азии на всех этапах так называемого Шелкового Пути из Китая в Европу. Люди эти назывались “рохданитами”…

– Знаю, с древнеперсидского это означает ”знающие дорогу”.

– Так вот, все эти ‘баратные’ операции, дорожные чеки, векселя и тому подобное легли в основу созданных фондов развития ордена тамплиеров, которые в конце тринадцатого века стали крупнейшими землевладельцами и крупнейшими кредиторами для многих западных правителей. В том числе их деньги легли в основу Ганзейского союза, в состав которого входило, в том числе, и княжество Великого Новгорода. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– О том, что Великий Новгород входил в их финансовую империю и, конечно, они имели полное право перевести свои средства на Русь после того, как их “раздолбали”. Ну и где эти деньги? Почему королевства, герцогства и княжества на Западе на этих деньгах резко пошли в рост, а у нас опять отставание на пятьдесят-шестьдесят лет от них?

– Это предмет долгих серьезных исследований, а не нашего трёпа.

– Трёпа? Ты хочешь сказать, что всю эту тему ты придумал для того, чтобы нам не было скучно ходить по этому пустому лесу, а главное, оправдать твое желание приехать на родину дедушки с бабушкой под видом посещения сакральных мест забытых религиозных учений?

– Ты все усложняешь. Все гораздо проще. Хотя…

Саша замолчал и мы шли молча довольно долго. Я почувствовал, что устал так, как не уставал уже давно. Казалось, что если я нечаянно споткнусь о какую-нибудь корягу, то уже в падении усну, и меня с земли уже будет не поднять. Не сговариваясь, мы пошли в обратную сторону, автоматически собирая по дороге в кошелки эти непонятные розовые грибы. Через полчаса мы уже выходили из леса. Солнце уже садилось и цеплялось за края далеких холмов. Длинные тени создавали впечатление пасторальной картины срединной Италии. Далекие рощицы были полны неразгаданных тайн, а изгиб узкой сельской дороги, исчезающей за холмом, звал заглянуть за этот горизонт, что бы разгадать хотя бы одну из них. Я удивился тому, что у меня еще хватило силы как-то отреагировать на эту красоту.

Вера Николаевна встретила нас полным котелком вареной картошки, салатиком из огурцов и помидоров и раскрытыми банками рыбных консервов. На столе еще стояла поллитровая бутылка самогона, что как- то повысило упавший градус объективной оценки происходящих в последние сутки событий.

Ужин прошел, в основном, молча. На вопросы Веры Николаевны мы отвечали как-то односложно и самогон, достаточно крепкий, но довольно приятный, хоть и прибавил немного сил, но не снял всю тяжесть усталости, поэтому сразу после ужина, несмотря на еще раннее время, я попросил дать мне возможность лечь спать. Хозяйка постелила нам на диване и я, ударившись о подушку, потерял сознание.

Следующее утро было прекрасным, по крайней мере, для меня. У меня был столь глубокий сон, что я чувствовал себя полностью отдохнувшим и полным сил. Когда я проснулся, Александр был уже одет и сидел за столом с чашкой чая, однако вид у него был отнюдь не отдохнувшим. Поприветствовав своего друга, я стал одеваться и убирать постель. Затем я вышел во двор и почувствовал всю прелесть теплого утра уходящего лета. От реки шел легкий туман, пробиваемый лучами еще низкого солнца и на земле то там, то здесь появлялись светлые пятна, и это создавало иллюзию какого-то полета. Над туманом на той стороне реки на высоком её берегу стояла церковь и если бы не край берега, отчетливо видимый на фоне чистого неба, сложилось бы впечатление, что купол церкви стоит на облаках. Я вдруг вспомнил все наши вчерашние разговоры и подумал, что может быть всё сказанное Сашей не лишено смысла. По крайней мере, в декорациях сегодняшнего утра можно было увидеть материализовавшуюся версию Саши о присутствии в этих волшебных местах рыцарей в белых плащах с красными крестами на груди. Казалось, что еще мгновение и из этого тумана выйдут всадники на рыжих конях.