Светлана Кутузова - Записки светского паломника. Полное издание. Книги 1—4

Надо сказать, что в этом городе нет промежуточной формы между ресторанами и кафе. В первых достаточно дорого, а во вторых исключительно фастфуд, причем булкового типа, о котором я писала раньше: фокаччо, пицца и много-много-много разных маленьких печенек на развес. И если у нас на каждые 15 минут пешего пути можно найти кафе, где насытишься полноценным обедом из трех блюд, то в Бари эту задачу решить не так просто. Не самый плохой вариант – кафе Peppo недалеко от вокзала. Меню небольшое, но стоимость блюд приемлемая: в среднем от 7 до 15 евро.

Будьте готовы, что если вы заказали пасту с морепродуктами, то мидии будут перемешаны с макаронами прямо в ракушках. И их придется аккуратно выуживать из блюда. Также можно пообедать в Belvedere, где в варианте шведского стола представлены несколько вариантов риса и макарон, морепродукты, овощи. Цены от 4 до 8 евро за порцию.

Однако на те же 8 евро я лично покупаю себе кучу всякой мелочи, которую могу есть один – два дня. Напротив подворья стоит супермаркет Dok, где можно купить любые продукты. Конечно, это тоже будут варианты перекусов, но, например, для меня йогурты, фрукты, сыры, ветчина – более полноценные и полезные продукты, чем пицца. В двух улицах от Подворья по правую руку находится китайский ресторан. Я не успела там побывать, но его хвалят и за обширное меню и за низкий средний чек.

Надо сказать, что фрукты в Бари достаточно дешевые. Абрикосы можно купить всего по 1 евро за килограмм. Это раза в два – три меньше, чем в Петербурге в это же время. И конечно стоит попробовать нежные итальянские пирожные (прекрасная маленькая кондитерская с желтым рогаликом через дорогу в 5 минутах ходьбы), чей крем всегда творожный (судя по вкусу), а тесто не откладывается в лишние килограммы на бедрах (ну я так надеюсь, по крайней мере).

Если у вас будет возможность готовить, обязательно дойдите до рыбных рынков – вас порадуют целые букеты мидий, маленькие осьминоги и невероятное количество различной рыбы.

Мы возвращаемся в Старый город, чтобы, наконец, прикоснуться к мощам Николая Угодника. Площадь города дает уникальную перспективу с видом на море. Белый камень в постройках отражает Солнце и слепит глаза.

Я вхожу в храм и не могу найти глазами, где же может быть служба. Католические скамейки, несколько экскурсионных групп. Фигура Николая стоит за стеклом, выше человеческого роста. Она сделана вся из чистого серебра.

Но я слышу, как откуда-то доносится многоголосое пение – женские голоса выводят старательно строки литургии. Я пытаюсь прислушаться, затем спрашиваю одного из служителей храма, и он показывает мне вниз со словами «крипта». Крипта – это подземная церковь, вход в нее находится по обеим сторонам от алтаря, и к нему нужно спуститься по небольшим лестницам. Я осторожно спускаюсь.

Идет литургия. Несмотря на большое количество скамеек, кои всегда присутствуют в католических храмах, все прихожане стоят. Практически все говорят по-русски. Хотя люди здесь из разных городов и стран. Уникальность литургии в том, что она проводится прямо над саркофагом с мощами Николая Чудотворца. Я бросаю записочки за решетку, где висит большая икона Николая, подаренная Храму в 12 веке сербским царем.

Мне сложно вспомнить, где и когда случился в моем сознании переворот, и я поняла, что святые – это люди. Люди, которые так же, как и мы с вами, ходили по этой земле, делали различные дела, ели, пили, спали. Но эти люди прославились своими делами еще при жизни и этим заслужили благодать от Господа. Почему лично для меня это было важно?

Однажды в храме во время литургии ко мне подошла женщина, держа свечку в руке, и спросила: «А где тут Богоматерь? Только нужна та, которая Иисуса родила». Эта история очень хорошо описывает состояние человека, который только приходит к вере. Для него все эти лики на иконах – про что-то не понятное. Их невозможно осмыслить, пощупать что ли, как и понять, а кто такой Бог, а где Он, а как Он может все ведать и понимать про нас. Это состояние, когда ты еще не веришь, тебе кажется, что все это какие-то непонятные сказки. И ты пробуешь обратиться к Богу скорее или от любопытства, или от невероятно тяжелой ситуации, когда уже некуда идти просить о помощи.

«Увижу – поверю», – сказала я однажды своей знакомой в ответ на ее рекомендации помолиться. «Поверишь – увидишь», – ответила она. И оказалась права. Но чтобы этот акт веры стал возможен, сознанию нужно за что-то зацепиться. Понимание, что огромное количество людей достигло такого уровня святости, что может теперь помогать нам оттуда в наших трудностях – дается несколько проще, чем огромный прыжок в веру в Неизреченного и Несотворенного Бога Отца.