Уильям Споттисвуд - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Через несколько лет после «путешествия» Брауна наступила, как сказали бы сегодня, «разрядка», и в конце XIX в. англичане видели в русских не извечных врагов, а «народ, только находящийся на пути к цивилизации, ибо, несмотря на величайшие произведения науки и культуры, созданные просвещенной верхушкой общества, большинство населения было неграмотно и находилось во власти многочисленных предрассудков» [90] Журавлев И. И. Русские глазами англичан в конце XIX века // Colloquium-journal. 2019. № 13 (37). С. 9. Ср. замечание Споттиeвуда: «Низкий культурный уровень русского народа, его очевидная неспособность усваивать все лучшее и новое, своеобразие религиозных представлений и множество других особенностей страны и ее институтов приводят к тому, что в России западная культура лишь едва прикрывает восточное варварство подобно меховой шубе, наспех наброшенной на окоченевшего и беспомощного путника.». Ср. оценки русских другими английскими путешественниками того времени: Sakowicz I. British travelers’ impressions. С. 214–215. . Считается, что чем сложнее система (а родная цивилизация трех путешественников была одной из самых сложных в мире), тем она более открыта для приема материи, энергии и информации [91] Кайтез Н. Философия энтропии: негэнтропийная перспектива / пер. М. Гучковой. СПб., 2019. С. 74. . В путешествиях западноевропейцы учились и приобретали новые знания, становились, как считалось, более добродетельными, и в конечном счете восстанавливали единство человечества, утраченное после вавилонского разделения [92] Doiron N., Lane – Mercier G. Travel essays // Literature of travel and exploration. Vol. 3. P. 1193. .

«Российский опыт социокультурного развития, – отмечает уральский историк Е. В. Алексеева, – вызывал большой интерес у западных специалистов, представлялся заслуживающим внимания и привлекательным для представителей европейской культуры» [93] Алексеева Е. В. Российская провинция XIX в. – центр культурного прогресса? // Столица и провинции: взаимоотношения центра и регионов в истории России: материалы Всерос. науч. конф. с междунар. участием / отв. ред. В. В. Карпова. СПб., 2019. С. 205. . Встретив в России исключительно теплое к себе отношение, Ридли постарался ответить взаимностью, увидев в образе жизни русских прежде всего положительные моменты, а кое-что даже посчитав нужным перенять. В этой связи стоит заметить, что одной из функций записок о путешествии является стремление «изменить [собственный] социум, помочь ему совершить акт самотранценденции, избавиться от каких-то стереотипов, стать духовно богаче, пропитать его кодами и смыслами других культур или метафизических миров» [94] Иванова А. Н. Возвращение. С. 159–160. (ср. в этой связи замечание А. Камю, что «путешествие как самая великая наука и серьезная наука помогает нам вновь обрести себя» [95] Камю А. Творчество и свобода / сост. и предисл. К. Долгова. М., 1990. С. 200. ).

В отличие от Ридли, Браун и Споттисвуд прибегают к историческим экскурсам, ведь исторические, географические и языковые особенности региона будущей поездки обычно учитываются при составлении маршрута путешествия [96] Зырянов А. И., Зырянова И. С. Самостоятельные путешествия: маршрутное планирование. Пермь, 2015. С. 14. . А обращение к этнографии и юмору («анекдотами полны в обязательном порядке все травелоги иностранцев (быть в варварской России и не увидеть ничего замечательно смешного просто невозможно)» [97] Милюгина Е. Г., Строганов М. В. Личность автора-путешественника в травелоге Нового времени // Культура и текст. 2014. № 3 (18). С. 15. ) позволяет авторам преодолеть пресловутую скуку отдельных фрагментов российского ландшафта и усиливает его пространственное восприятие (у Брауна этнографические наблюдения используются еще и для весьма субъективных политических обобщений).

Важное место в сочинениях всех трех авторов занимает экзотика. Споттисвуд, Браун и Ридли стараются растолковать читателю «душу России» посредством описаний необъятных просторов страны, золотых куполов ее церквей, березовых рощ, сурового климата, плохих дорог, красных рубах крестьян, необычных видов транспорта, дружелюбию людей, а также нищеты и различных человеческих пороков, якобы отличающих русских. Как и, в принципе, все путешественники, публикуемые в настоящей книге авторы, используя ограниченный круг источников, создавали свой субъективный, обобщенный образ России, который лег в основу восприятия нашей страны на Западе. Для этого они не ограничивались собственными полевыми материалами, а широко привлекали географические, политические, исторические и лингвистические сведения (вдобавок Споттисвуд и Браун использовали рассказы своих предшественников).