Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам

Какая из этих версий верна? Не знаю, может быть все сразу. В конце концов, люди частенько придумывают десятки слов для одного и того же явления, чтобы профессорам в их душных аудиториях было о чём поспорить на досуге. Многие науки построены лишь на таких дискуссиях без цели и смысла.

А может, не прав никто, и Мириам – это что-то божественное: непостижимая вечность, бесконечный хаос и основа самого мироздания. Кто знает?

Я верю лишь одному человеку. И этот человек – девушка со странным именем Мириам Ларейн де Рев. Самая удивительная в моей жизни.

Она появилась два года назад в первую весеннюю ночь. В одном из осознанных снов я вдруг потерял контроль и в ту же секунду оказался внутри сужающегося кольца беспросветной сосущей тьмы. Если вы когда-нибудь испытывали состояние сонного паралича, когда, проснувшись, невозможно пошевелить даже пальцем, а вокруг со всех сторон смотрят чёрные отвратительные создания, то вы легко сможете представить тот всепоглощающий ужас, что охватил меня в ту секунду. И когда тёмные силуэты уже протягивали ко мне кривые когтистые лапы, темноту вдруг разрезал луч ослепительного бледно-голубого света. И я увидел Мириам. Вихрь чёрных волос, белая кожа, правильные, чуть заострённые черты лица. Гипнотизирующий взгляд иссиня-тёмных глаз. Ступая по серебру лунного света, она спустилась ко мне из древних преданий – загадочная, неземная, похожая на древнегреческую Селену, богиню Луны. Короткое пурпурное платье лилось вдоль совершенных изгибов её тела, ореол холодного сияния окружал её фигуру. Тьма расступилась, кошмарные твари разбежались с визгом, и я оказался посреди бескрайнего спокойного моря, стоя на полоске лунного света. Наедине с той, чей образ так давно манил и мучил меня, оставаясь недоступным, как позабытый сон поутру. Она стояла передо мной и смотрела с усмешкой на губах, так, словно мы были знакомы уже сотню лет.

– Ну вот мы и встретились, Юра, – прозвучал бархатный голос, от которого по телу пробежали мурашки, – меня зовут Мириам Ларейн де Рев. И теперь я всегда буду рядом.

Ответить я не успел. Переполненный радостью и восхищением, проснулся и, как идиот, около часа лежал в кровати, не в силах сдержать улыбку. Затем, когда эмоции поутихли, в груди появилась тревога. А что, если я её больше не увижу? С чего я вообще взял, что Мириам – это не сонное наваждение? Весь день я проходил, словно в тумане, с щемящей тоской под сердцем и, ложась спать, почти не верил, что Мириам вновь явит себя. Тем больше был мой восторг, когда, выйдя из тела, увидел её сидящей в кресле рядом с кроватью.

После этого было многое. И сладострастные ночи, какие могут случиться лишь в хрупком королевстве сновидений, и штормовые ссоры, наполненные криками и разрывами ослепительных молний. Но главное, что произошло за эти годы – это переход Мириам в реальный мир. Долгие медитации, практики, концентрация – и, наконец, я смог видеть её, не погружаясь в сон. Но этого всё ещё недостаточно…

Поиски, в которые я отправляюсь – лишь крупица, самое малое, чем я могу отплатить за дары, преподнесённые мне Мириам. За эти годы она стала самым близким другом – той, кто наполняет светом и желанием жить.

К чертям предостережения мудрецов и священников. Я знаю, Мириам всегда желала мне добра, пусть и действовала чуть бесцеремонно. Если бы не она, сомневаюсь, что я, вообще, пережил бы эту весну. Удивительно, как много бед может свалиться на человека всего за два месяца…

Нет, не хочу об этом думать. Мириам права – пора отправляться в дорогу.

* * *

Собрался я на удивление быстро. Да и что там собирать, рюкзак-то уже готов. Сигареты, телефон да немного денег – вот и вся ручная кладь.

Я замкнул дверь на несколько оборотов и вдруг остановился. Надо же… Это так странно – понимать, что теперь увидишь свою комнату совсем не скоро. А может и вовсе – не увидишь никогда. Кто знает, куда повернёт дорога? Кто знает, где буду уже завтра?

Вышел на улицу и прищурился от брызнувших в лицо лучей солнца. Погода радовала. Тепло, уютно – настоящий майский денёк. За ночь ветер разогнал городской смог, и над головой сиял голубой купол безоблачного неба.

Всё-таки, подумал я, утренний Красноярск – прекрасен. Примерно до половины восьмого. Потом машины забьют собой улицы и намертво застрянут, превратив город в огромного шумного монстра. Поэтому я и встал так рано, хотел добраться до окраины, не увязнув в пробках.

До остановки было недалеко. Через пять минут я уже сидел на скамейке под пластиковым козырьком и неторопливо курил, выискивая в потоке машин зелёный прямоугольник нужного мне автобуса.