Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам

Ольге принесли кофе и салат из овощей.

– Приятного аппетита, – сказал я.

– Спасибо. И тебе.

Мы принялись за еду, и, пока ели, перебросились ещё парой незначительных фраз, а вскоре болтали уже, как давние приятели.

– Расскажешь о своём путешествии? – спросила Ольга. – Куда направляешься?

Я вспомнил, чем закончился мой последний правдивый рассказ, поэтому решил слукавить:

– В Питер. Еду к друзьям на пару недель.

– О, люблю этот город. Если бы не дела в Сибири, пожалуй, переехала бы туда.

– А здесь чем занимаешься?

– Эм… – женщина несколько помедлила с ответом. – В общем, по образованию я филолог.

– А по призванию?

– Ну ты это… Не дави так сразу, Юра из Красноярска, – вновь улыбнулась Ольга. – Вообще я работаю по нескольким направлениям. Есть небольшая фирма, которая занимается генеалогическими исследованиями, плюс параллельно кое-какие политические дела.

– Ого! – удивился я. – Необычно как. Генеалогия – это ведь про родственные связи? И как на этом зарабатывать?

– Ты не представляешь, сколько людей готово платить деньги за то, чтоб я помогла им узнать родословную.

– Много?

– Очень. Но, честно говоря, большинству плевать на память о предках.

– А-а-а… понял. Каждый Ваня метит в дворяне?

Ольга вновь подняла большой палец

– Сечёшь фишку, – кивнула она. – Все поголовно считают, что у них где-то там, по линии двоюродной бабушки, затерялись представители княжеского рода. Разумеется, вероятность этого примерно такая же, как вероятность выиграть в русскую рулетку с «Берретой». Но каждый верит, что именно он – тот самый потомок Потёмкиных, Воронцовых, Юсуповых и так далее.

– Ну по крайней мере, работа интересная.

– Иногда бывает. Хотя в основном – рутина, как и везде. А вообще, нафиг. Планирую завязать с ней в ближайшее время.

– Что так?

– Да блин… Противно.

– Не понял.

– Противно этим заниматься.

– Это я понял. Не понял, почему противно.

– Ну как тебе объяснить…

Ольга отложила столовые приборы, и, откинувшись на спинку стула, посмотрела куда-то в сторону. Немного подумав, она произнесла:

– Понимаешь, Юра, я не тот человек, который привык жить прошлым. Прошлое – это источник знаний, не больше. История страны, семьи, – всё это урок и опыт, который нужно понять, принять и учесть на будущее. Понимаешь, о чём я?

– Да, вполне.

– Вот… А проблема заключается в том, что то самое большинство, о котором я говорила, воспринимает прошлое совсем по-другому. И меня это дико бесит.

– Сейчас опять не понимаю.

Ольга посмотрела на пустую тарелку, стоявшую передо мной.

– Вкусный пирог?

– Чего?

– Ты только что съел пирог. Вкусный был?

– Эм… Ну да, неплохой.

– А этот? Вкусный?

– Какой?

– Ну вот – лежит прямо перед тобой. Выглядит довольно аппетитно. Угостишь?

Я посмотрел на тарелку. Затем на Ольгу. Потом опять на тарелку. Никакого пирога передо мной не лежало.

Заметив мою растерянность, женщина не выдержала и засмеялась.

– Ладно, расслабься, шучу. Пирог ты съел, и его действительно больше нет. Осталось лишь воспоминание о нём.

– Чёрт. Я успел подумать, что кто-то из нас сходит с ума.

– Это действительно так. Согласись, было бы крайне странно, если б ты стал кормить меня воспоминаниями о пироге.

– Да, пожалуй.

– А большинство людей делает это постоянно. Что это, если не сумасшествие?

Я усмехнулся. Мне показалось забавным, что за последние дни уже второй человек пытается объяснить жизненные взгляды, используя в качестве примера еду. Сначала Ира со своей теорией свободных борщей. Теперь вот Ольга с пирогом, которого на самом деле нет.

– Хорошо, – кивнул я. – Кажется, я понял, о чём ты. Клиенты, которые приходят к тебе, ищут в прошлом поводы для гордости. И это всё равно, что пытаться угостить кого-нибудь съеденным пирогом.

– Браво, – Ольга щёлкнула пальцами. – А ты действительно умный парень, Юра. Да. Так всё и происходит на самом деле. Только есть один важный момент: никто не пытается угостить других. Все эти копания в пыльных антресолях призваны лишь утолить собственный голод – голод амбиций. Прошлые заслуги – прекрасное оправдание для того, чтобы ничего не делать. Зачем вставать с дивана и пытаться изменить свою жизнь, если ты и так по крови князь?

Я промолчал, не найдя ответа. Ольга продолжила:

– Поэтому я и хочу бросить эту работу. Мне она неприятна. Я чувствую себя гнилым политиком, который кормит избирателей сказками о былом величии родины. Ты, кстати, замечал эту закономерность? Когда в стране всё плохо, политики сначала говорят о будущем. Они обещают бурный экономический рост, прогнозируют повышение уровня жизни и снижение безработицы. Потом становится ясно, что на эти сказки уже никто не клюет, и тогда они начинают показывать бесполезные конференции, где обсуждаются национальные стратегии по превращению Васюков в столицу мира. Но, в конце концов, и этого оказывается недостаточно. И в один прекрасный день включаешь телевизор и видишь: там без перерывов на рекламу твердят о прошлых победах; в какой-нибудь студии собирается кучка патриотов, и те под видом дискуссии наперебой судачат о национальных традициях и об особом духовном пути нашего народа. Так вот знай, если такое происходит, то стране не плохо. Стране пиздец.