Владимир Власов - Возвращение к себе

Я ни стал возражать Сергею Андреевичу, потому что появился новый посетитель. Он был одет довольно бедно и не очень чисто. Лицо его было обветрено, заросло щетиной.

– Какое у вас дело? – спросил я его, как можно любезнее.

– Я бы хотел получить документы, – ответил он сумрачно.

– Какие документы? – спросил я.

– Документы, удостоверяющие мою личность.

– Это не к нам, – ответил я, – а в паспортный отдел полиции.

– Я там уже был, – ответил он, – но они мне ничего не выдали.

– Почему? – удивился я.

– Они утверждают, что я умер. Вернее, они говорят, что умер тот человек с моей фамилией. А я – самозванец.

– Как же так получилось? – удивился я.

– Тот человек во время аварии обгорел, – ответил он, – и установить его личность не было возможности. Эго похоронили вместо меня. Я же, будучи с ним в одном транспорте, от удара машины в дерево потерял память, но потом очнулся и ушёл с места происшествия в лес, был не в себе. Авария произошла на шоссе среди лесных массивов. Я бродил по лесу, пока не выбился из сил, а потом ещё и долгое время не мог вспомнить, кем я являюсь. Бродяжничал. Но со временем память восстановилась. Но вот только вернуть себе своё имя уже не смогу. Никто меня не признаёт. Даже жена отказалась от меня.

– Почему? – удивился я.

– Потому что у неё появился уже другой мужчина, а чтобы я не претендовал на наше имущество, нажитое вместе, она просто меня не признала, заявив, что её муж похоронен.

– Вы так изменились, что она вас не узнала?

– Нет, – вздохнув, ответил мужчина, – я совсем не изменился. Просто изменилось её отношение ко мне. Её знакомые тоже меня не признали. Поэтому я и стал бездомным.

– Странно, – сказал я, – неужели все люди вокруг вас стали такими чёрствыми, и вам никто не помог?

– Выходит так, – ответил он и замолчал, грустно глядя в окно.

– Что же вы собираетесь делать? – спросил я его.

– Вот пришёл просить у вас помощи, – сказал он, – я же не могу болтаться между небом и землёй. Если я не умер, то, значит, жив. Поэтому прошу признать этот факт, и выдать мне документы. Тогда бы я мог устроиться на работу, поселиться где-то в общежитии, одним словом, получить возможность на человеческое существование. В настоящий момент моя жизнь ничем не отличается от бродячего пса.

– А как вы прошли мимо охранника? – вдруг подал голос со своего места Сергей Андреевич.

– В моём птичьем положении можно вообще научиться летать по воздуху, – сказал мужчина.

– Разве вы русского языка не понимаете? Мы не выдаём здесь документов. Этим занимается полиция, – недовольно объявил ему Сергей Андреевич, пытаясь отмахнуться от него, как от назойливой мухи.

– Тогда чем же вы здесь занимаетесь? – спросил нас бомж.

– Чем мы занимаемся?! – подскочил на стуле Сергей Андреевич. – Если вас интересует, то я могу объяснить. Вы думаете, что государственные чиновники вообще ничего не делают, а сидят на своих стульях, ковыряют в носу пальцем и считают мух на потолке?

Мужчина ничего не ответил.

– Так вот, любезнейший, продолжал мой сосед, – мы следим за порядком в государстве. Если мы будем допускать всякие непотребности, то люди встанут на головы и начнут так ходить по всей стране.

– Разве нужно получить разрешение от вас, чтобы встать на голову и ходить так? – с усмешкой спросил его бомж.

– Конечно же, такого разрешения у нас не нужно получать, – спокойно сказал Сергей Андреевич, как будто не заметив иронии в словах бомжа, – но мы всегда готовы выслушать посетителя и рассмотреть любое его заявление, каким бы странным оно не показалось на первый взгляд. Ведь в жизни всякое случается, так вот, прошу вас рассматривать чиновников как служащих, пекущихся о благе, проводников народа, а не недоумков, которым нечем заниматься в жизни. Для этого блага мы и работаем все двадцать четыре часа в сутки, и даже не спим. Поэтому все знают, что работа у нас не нормированная. Мы практически никогда не выходим из этого кабинета. Вся наша жизнь проходит среди этих бумаг. Мы выслушаем любого человека, если он даже придёт к нам ночью.

– Однако, – возразил бомж, – на двери вашего кабинета написаны часы приемов. К тому же хотелось бы знать, в чём заключается это благо, о которым вы печётесь.

– Это так, – не растерявшись, ответил Сергей Андреевич, – официально мы принимаем в эти часы, но потом мы всё время посвящаем разбору жалоб наших посетителей. Через эти бумаги мы прочной связью связаны с нашим народом, мы знаем все его чаяния, боли, беспокойства, тревоги и треволнения. И мы денно и нощно работаем над тем, чтобы решить все его проблемы. В этом и заключено это благо. Даже вы, человек без определённого места жительства, без имени и каких-либо других данных о себе, можете прийти к нам и пожаловаться на свою жизнь.