Михаил Сычев - 7 дней под солнцем. Заметки наивного путешественника

Глава 3. День Третий. Темные сны и образы. Поствпечатления усиливаются. Милан – Римини

Сначала едва заметно, потом все более четко формируясь в овал, на кончике крана образовалась капля воды. Она висит, болтаясь в раздумье. Падать или нет в бездну под ней. И все мысли сосредоточены на одном желании – скорей бы испариться и не долететь до дна и не разлететься на еще более мелкие капельки. Оставаться цельной, обратиться в единый дух, который не видно и не слышно. И вот она срывается. Летит, растягивая свою овальную форму в более продолговатую, летит бесшумно, так, что никто не услышит, никто не вспомнит и не обратит своего драгоценного внимания. И вот в единый момент она больно разбивается об акриловое дно, как и все остальные капли до этого, и ее уже не отличишь от всех. Теперь это все вода.

Мой расширенный зрачок фиксирует эти колебания. Мы – вода, также толкаем друг друга вперед и наспех, также бесшумны в большинстве своих случаев и незаметны, и чем выше расстояние до дна, тем быстрее мы падаем, и тем быстрее нас забывают, и, упав, нас уже никто не различит, разве, что по надписям имен и фамилий.

Я мотаю головой, прогоняя темные мысли. И с чего это на отдыхе им быть. Мне кажется нечем дышать, и эта пустая комната наполняется паром – испарение от миллиона упавших и разбившихся капель. Провожу рукой по своему горлу. Дышать действительно трудно. Я пытаюсь различить очертания предметов, находящихся в комнате, но не могу сконцентрироваться от набежавшего пара. Чувствую, как из меня испаряется вода, выступающая в виде пота, отпечатываясь солью на моем лбу и глазах.

Жмурясь, я иду на ощупь и упираюсь в окно, выходящее на улицу. Оно просто огромное, но что я вижу снаружи очень непонятно. Пар застилает мне обозрение, я пытаюсь руками расчистить себе место для осмотра, но стекло тут же запотевает. Я только чувствую, как снаружи пытается сквозь пар пробиться солнце. Где-то начинает звонить мобильник, и это звонит она, ведь только эта мелодия играет на ее вызове. Она уже несколько месяцев не звонила первой. Я чувствую, что это очередной сумрачный шанс, но я определенно не могу найти телефон. Шарюсь руками, как паралитик. Ничего здесь нет, мои уши закладывает, но мелодия по-прежнему слышна. Я нервно начинаю улыбаться сквозь зубы, даже, скорее всего, я скалюсь. Как же часто судьба дает нам шансы, но что-то мешает нам ими воспользоваться. Я не чувствую истерики, но мое положение мне неприятно. Еще одна капля упала и испарилась. Они все проникают в меня, голова кружится все сильнее, безысходность глубже врезается во все рецепторы моего обоняния. Я решаю обойти комнату по периметру и, сделав это, понимаю, что комната вся стеклянная. Она похожа на ловушку, в которой морально тяжело – будто твоя душа заперта в клетку, и спастись ты можешь только испарившись. Ну, где же ты – мой сильный дух?

Левый глаз начинает нервно дергаться. Это удушье начинает медленно доставать и изводить меня. Я ощущаю, как будто кто-то пальцами с другой стороны комнаты начинает скрести по стеклу. Судорожно иду на звук, пытаясь собрать все оставшиеся силы. Хочется кричать, но в горле пересохло от жары. Я иду до тех пор, пока не утыкаюсь носом в стекло, где снаружи были написаны всего лишь два слова, прочитав которые, я застыл пораженный. Я почувствовал себя каплей, очень быстро приближающейся к бездне, я вот-вот разобьюсь. На стекле было написано: «Никогда не забывай!»

Будильник оторвал меня от приближения к самой бездне. И вот все бы сны так обрывались, а хорошие продолжались. Словил себя на этой мысли, потягиваюсь и улыбаюсь. Еще немного и новый город – полный впечатлений, красоты, исчерпывающего материала, который мы заберем внутри себя.

Мы, как книги, стоящие на солнце, и чем больше мы живем на полках, тем прожженнее становимся, тем больше в нас этого солнечного налета, загара, слоями, как годами, ложащихся поверх наших светлых душ. Потихоньку готовимся выйти из отеля, бутерброды упакованы, вода залита, зубы почищены, одежда подобрана. Мы во всеоружии. Еще немного времени есть на то, чтобы потянуться и насладиться этим утренним, прохладным бризом. Посиживаю на балконе, вытянув ноги, смотрю вдаль бледного неба, и легкий оттенок доброй грусти приходит от него в подарок. Этот цвет мне безумно напоминает ее глаза. В голову врезается мысль: «Интересно, какие дожди здесь?». Такие же грандиозные и масштабные? Такие же всепоглощающие?

Мы выходим. Ранее утро вторника. Автобусы полны молодежи, возвращающейся с тусы. Среди этого большинства можно разглядеть и ранних работников, которые может и поработают до обеда, а дальше сиеста. Среди всех этих картин мы плетемся к остановке №27, и наш тихий сонный путь пронзают наши зевания.