Марина Тмин - Зовите меня Медведем

– Я ей восхищаюсь. Но я не был в нее влюблен. Когда мы познакомились, она спасла меня от бешеной мартышки, а после такого к девушкам не подкатывают.

– И ты на нее не вздумай претендовать. В лучшем случае останешься ни с чем, в худшем – в гипсе и на костылях.

– Ты ревнуешь?

– Нет. Предупреждаю. Она слишком своевольная и своеобразная. Никогда не поймешь – что у нее на уме.

– Ясно. Я понял.

Мы втроем вышли из-под тента и уставились на чистое звездное небо. Из палатки Марты и Мопса доносились не то всхлипывания, не то храп, и мне стало не по себе. На трассе машины проезжали все реже, и гнали быстрее, чем днем. Не считая шуршания колес и шелеста листвы, ночная тишина не нарушалась никакими другими звуками. Птицы не пели, людей поблизости не было, только мы втроем, да двое в палатке. А кругом – пустота. Я курил, глядя в звездную высь, мысли вихрились, не подчиняясь законам логики. Все события последних лет слились в сплошную вереницу, лица людей, языки, страны, блюда, болезни и машины, поезда, валюты, разговоры, зимы, жаркие страны – все это мелькало в памяти, как в огромном калейдоскопе. Парни тоже молчали. Я думал о том, сколько им лет, и куда они едут, почему не бросили меня, и почему я начал рассказывать им о себе? Неужели Марта оказалась права, сказав, что я – как еж, который ранит себя своими же иголками? Мне всегда казалось, что я одиночка, и не нуждаюсь в глупой болтовне ветреных и непостоянных друзей. Проще ни к кому не привязываться, чем постоянно бояться, что тебя предадут, или кинут, или променяют на девушку. Да и никому из моих прежних знакомых, с которыми я простился, бросив все и отправившись скитаться, не подошел бы такой образ жизни. Солидные занудные трудоголики, они бы вернулись домой первым обратным рейсом. Быть может, я просто не встречал тех, кто был бы на меня похож? А эти четверо – похожи? Был ли я когда-то давно таким же беспечным, веселым и компанейским? Если да – что со мной случилось? Неужели я так огрубел и зачерствел только за последние годы жизни? Клюква первым пришел в себя.

– Медведь, ты, кажись, замерз в одних шортах.

Я вынырнул из пучины мыслей, и с трудом осознал, что все это время меня била крупная дрожь.

– Похоже, ты прав.

– О чем задумался? – Спросил Джереми.

– Думаю, накроешь ли ты меня своей курточкой. – Съязвил я.

– И не надейся. Лучше поставь палатку и попробуй там согреть себя сам.

– Как бы так сказать? Палатки у меня, как таковой, и нет. Ее унесло ветром во время урагана. Я вытащил все вещи, чтобы сложить тент, приспичило отлить, а колышки были не достаточно глубоко вбиты в землю, она улетела в открытое море, возможно, какой-нибудь китайский рыбак теперь спит в дорогой американской палатке.

Клюква с Реми переглянулись и покачали головами, видимо, в очередной раз пожалев, что подошли ко мне. Мы все были бы уже далеко отсюда, если бы не их гребаное дружелюбие.

Нам пришлось спать втроем. Палатка была довольно просторная, но если учитывать, что я один помещался в двуспалке только по диагонали, то места все равно не хватало. Я лег буквой Г, Джереми был низким и тощим, так что его положили посередине, головой он упирался мне в солнечное сплетение, прижимая меня к холодной стенке палатки, а Клюква, скрючившись, примостился с другого бока.

Меня разбудили еще до рассвета, утро было холодное, руки мерзли, и по спине то и дело пробегали мурашки, но я знал, что это обманчивая прохлада. Не успеешь и глазом моргнуть, как воздух снова раскалится и начнет плавить все вокруг. Так и вышло. Пока все дружно умывались, поливая друг друга ледяной водой из канистры, солнце выкатилось из-за горизонта и принялось переворачиваться с боку на бок, опаляя подставленные ему тела. Мы позавтракали бог весть чем – соевым молоком и практически несъедобными вафлями с зеленым чаем и мятой, но мой желудок хотя бы не стал протестовать. Марта предлагала развести небольшой огонь и пожарить тосты, но парни лениво отмахнулись от нее, сказав, что и так потеряли слишком много времени. Мопс шутил по поводу мужской солидарности и ночного тройничка в нашей палатке, но никто, кроме Марты не смеялся, а у меня зачесались кулаки. Клюква, заметив выражение моего лица, поспешил перевести беседу в иное русло.

– Присоединишься к нашей компании?

– Я не представляю, как вы вчетвером умудряетесь путешествовать, а если к вам еще и пятый присоединится… К тому же – я одиночка, вы сами захотите от меня избавиться через пару часов.