Ольга Марголина - В следующем году в Иерусалиме?

В это тихое шаббатное утро, когда весь израильский народ отдыхает от дел и развлечений, я с путеводителем и картой в руках, и бутылкой воды, чтобы не погибнуть от обезвоживания организма, отправилась путем великих праотцов. Сегодняшний день посвящаю Иисусу из Назарета. Пройти собираюсь километров шесть-семь пешком без посоха и с непокрытой головой, но по асфальту, а не по пустыне. Солнце еще стояло невысоко, легкий ветерок дул в спину, никто не попадался навстречу. Нет, вру, правоверные иудеи в талесах и кипах уже шли в направлении Большой Синагоги.

Сверяя маршрут по карте, я прохожу мимо солидных министерских зданий, обширного президентского парка и подхожу к величественному зданию Кнессета (парламента). Вход в него украшает пятиметровая Менора – громадный семисвечник, поставленный в честь победы иудеев над греками во 2 веке до нашей эры. Я знаю, что холл Кнессета, решенный в стиле модерна, украшают интересные фрески Шагала. Но фрески оставляю на потом.

Такое впечатление, что Иерусалим очень зеленый город, один парк переходит в следующий. Чем ближе спускаешься к центру, тем парки меньше, и здания между ними тоже уменьшаются, но все они смотрятся как большие куски золотистого зефира, иногда подкрашенного другими пастельными красками. Этот район называется Рехавия, он начал застраиваться в 20-е годы 20 века выходцами из Германии, и улицы носят имена людей, оставивших след в истории еврейского народа. Жилой массив и примыкающий к нему участок с художественными лавками и мастерскими, террасами спускается прямо к высоченной стене Старого города.

Тысячи лет назад, да и сто лет назад на этом месте была выжженная пустыня, а сегодня разбивают парки и строят отели. Наконец (ура, ура!) дошла до Яффских ворот, вот что значит идти по карте. Даже спрашивать не надо, правда, я никого не встретила…

У Яффских ворот снуют вездесущие туристы. Услышав родной русский язык, я примыкаю к группе, которая внимательно слушает экскурсовода.

– Какая тема беседы? – спрашиваю шепотом.

– Обзорная экскурсия по старому Иерусалиму, только что началась, будет пять часов, – также шепотом отвечает женщина.

Прекрасно: именно то, что доктор прописал. Я счастлива и пристраиваюсь. Мы в быстром темпе сначала доходим до Гефсиманского сада, что на Масличной горе, а потом возвращаемся, проходим путь Христа по Deloroso (улица Скорби) до Голгофы. Делаем остановки там, где он две тысячи лет назад останавливался. С тех пор на месте остановок были построены храмы – католические и православные. Следы крестоносцев и арабов, турок и евреев. На пути Христа и нашем такое переплетение всего и вся, что повторить у меня, необразованной, духу не хватит. Камни, ровесники тех событий, закрыты временем. Мы ходим по прежним крышам, нет, выше крыш – витаем в облаках, как ангелы, и с ангельских позиций взираем на Марию Магдалину и деву Марию, на Павла с Иудой, если таковые жили. Я начинаю верить, что жили.

Мы почти пробегаем по Старому городу. В еврейском квартале чисто и красиво, но безлюдно. Зато после пяти вечера (в конце шаббата) народ выйдет из домов, откроются магазины и рестораны, начнется шум и веселье.

В восточном квартале дома более обшарпанные и грязные, но с утра до вечера шумит яркий базар, и очень много мечетей.

В армянском квартале господствует тишина, а жизнь можно увидеть в художественных лавках да в семинарии (но не туристам).

О нравах прошлого и настоящего старого Иерусалима толково и с большим юмором рассказывает экскурсовод Игорь, полтора года назад уехавший из Ленинграда. Он эрудит и пользуется популярностью у гостей из России. Говорит Игорь так много, что моя головка постепенно пустеет, остаются лишь обрывки сведений.

– Александр Македонский вошел в Иерусалим без боя, хитрый, он специально дождался шаббата. И поставил условие – на центральной площади поставить себе памятник. Евреи ответили: “Нет! Ты откажешься от памятника (не сотвори себе кумира), а мы всех родившихся в этом году мальчиков назовем именем Александр”. Он выполнил их условие, с тех пор этим именем часто называют еврейских мальчиков.

– Знаете, что Александр Македонский с уважением относился к иудеям, а народ Иудеи был восхищен талантами и широтой взглядов молодого завоевателя. Расхождение между ними состояло в приоритетах. Иудеи превыше всего ставили величие и совершенство души, эллины – физическую красоту и гармонию. Когда еврейские юноши шли в синагоги постигать пути духовного совершенства, греческие юноши шли на стадионы закалять тела спортом, чтобы достичь физического совершенства.