Сергей Сергель - На золотых приисках

На медных досках улавливается не все золото. Не менее одной четверти его уходит с досок в так называемом «шламме», т.-е. в мелкой мути, уносимой водой. Этот шламм скопляется ниже досок по руслу потока и подвергается дальнейшей, уже химической обработке. Эти осадки помещают в огромные чаны, наполненные водою, содержащею в растворе или синеродистый калий, или хлор. Как первый, так и второй растворяют золото, переводя его в растворимое в воде соединение. Для лучшего соприкосновения золотых частичек в шламме с растворителем муть в чанах взмучивается особыми мешалками. Когда все золото перейдет в раствор, дают мути, уже лишенной золота, осесть, и отделяют раствор от ненужной осевшей массы.

Теперь остается осадить золото из раствора. Для осаждения золота из раствора в синеродистом калие употребляется обычно цинк. На его стружках золото и осаждается. Для осаждения хлорного золота применяется железный купорос.

В настоящее время эти химические способы извлечения золота широко распространились и сделали золотое дело гораздо более выгодным и менее хищническим, так как позволяют с выгодой работать там, где прежде никто не стал бы работать. Во многих местах приступили даже к переработке старых отвалов, в которых хищническая работа оставила значительное количество золота.

Золото сдается в казну в Томске, при чем здесь же устанавливается проба золота. Последнее в природе, обыкновенно, бывает сплавлено с серебром, с медью и некоторыми другими металлами. Количество серебра иногда достигает 50%.

Доставка золота с рудника на станцию железной дороги сопряжена с некоторым риском, так как здесь нередки нападения на караваны, ограбления и убийства.

Отправление на разведку.

Поэтому время отправления каравана тщательно скрывается и распускаются слухи, вводящие возможных грабителей в заблуждение. Так, например, как будто случайно, кто-нибудь из осведомленных лиц пускает и ход слух, что караван выступит в такой-то день но такой-то тропке, тогда как в действительности решено отправиться совсем в иной день и по другой дороге.

Недавно на этой почве произошел такой случай.

По одной из таежных тропок возвращались домой рабочие. С ними были женщины и дети. Все были верхами, дети находились при матерях. Несложное имущество шло вьюками.

На дороге попался завал, какие часто бывают после бури. Кое-как с трудом обошли его чащей. Едва тронулись в дальнейший путь, как из чащи раздались выстрелы. Караван рванулся уходить, но тут же очутился перед вторым завалом, устроенным как и первый грабителями. Пока караван метался взад и вперед, все были перестреляны, в том числе женщины и дети. Но ожидающегося золота у каравана не оказалось. Настоящий золотой караван благополучно прошел другим путем, и разбойники ни с чем ушли от своего кровавого дела.

От Беррикуля удалось устроиться с инженером, направлявшимся в Томск. Здесь начинается колесная дорога, и мы ехали в просторном тарантасе, запряженном тройкой крепких лошадей. Ездят здесь быстро, и ямщик то и дело пускает лошадей вскачь, особенно с некрутых склонов, после которых с разгону лошади несутся еще почти до половины следующего подъема. Затем ямщик соскакивает с тарантаса и дает лошадям спокойным шагом подняться до верху, сам идя за тарантасом. На верху ямщик опять садится на облучок, вскрикивает, и тройка начинает нестись, оглушая колокольчиком и подзванивающими ему бубенцами.

В Тисуле остановились переночевать. В селе гуляла удачно поработавшая летучка. По широкой улице взад-вперед скакали тройки с хмельными золотоискателями, наполняя вечернюю тишину громом колокольчиков и бубенцов, нестройными песнями и разухабистой гармошкой.

Утром, в едва начавшей сереть темноте, отправились дальше. Кругом все смутно и широко. Широка и длинна улица сибирского села, широки и пустынны поля, далеко раздалось во все стороны раздолье нолей и лесов. Мелькают верстовые столбы, летят во все стороны копья грязи.

Проезжаем новую деревню. Кое-где в окнах светится огонь. В одной избе в окно видно яркое полымя русской печи, и в нос ударяет вкусный чадок — то хозяйка, вероятно, готовит сибирские шаньги или блины. Слышится мычание коров. Откуда-то доносится бодрый утренний говор. На звон колокольчика открывается окно, и из него высовывается любопытствующее лицо женщины. Но улице проходят девушки, смотрят на едущих, смеются.