Михаил Шуклин - Диктатор

"Неужели дыра от пушечного ядра?" – подумал я, поднимаясь.

Босые ступни ощутили гладкую прохладу каменных ступеней,но и они были посыпаны мелкой штукатурной крошкой.

"Похоже, что дворец начинает сыпаться, как бы меня не накрыло куском потолка во сне!" – невесело думал я.

На втором этаже – балкон, выходящий на озеро и три больших пустующих комнаты. Рассохшиеся потресканные двери распахнуты, видно пыльные, каменные полы с тусклыми орнаментами.

На третьем этаже дверь покрепче. Двухстворчатая, из темного дерева. Она закрыта, но ключ в замке.

Замок легко открывается. Опускаю бронзовую изогнутую ручку, толкаю дверь и оказываюсь внутри.

Здесь огромная сумрачная комната. Почти всю дальнюю стену занимают окна с разноцветными витражами, за ними вездесущие лианы с орхидеями.

Пол устелен пыльными коврами. В дальнем правом углу маленький генератор.

В левом углу громоздкий письменный стол, на нем лампа с абажуром и вентилятор. Рядом большой, темный комод с выдвижными ящиками и старый радиоприемник.

В ближнем углу слева роскошная кровать с балдахином и москитной сеткой, рядом высокий шкаф.

В центре комнаты низкий обеденный стол, диван на резных ножках и два кресла.

Также два кресла перед письменным столом. По углам тяжелые темно-красные портьеры.

С лестницы доносятся шаги и пыхтение. Тропиканцы, устало дыша, вносят сундук. Опускают его на пол возле стола ближе к стене.

Мучо снимает кепку, вытирает вспотевший лоб, медленно кивает мне и уходит.

– Спасибо, Мучо! – кричу вслед.

Рики устало опускается в кресло. Достает из кармана маленький ключ, кладет на стол.

– Теперь вам надо-с открыть сундук, синьор губернатор! – говорит он. – Проверить все ли на месте.

Я беру ключ, подхожу к мрачному сундуку. Он сделан из темного дерева, покрыт лаком и по краям обит железом.

Вставляю ключ в маленькую скважину, открываю замок, со скрипом в петлях поднимаю тяжелую крышку.

Внутри английские фунты стерлингов мелкими купюрами, по десять, двадцать фунтов. Отовсюду на меня взирает молодое лицо королевы Елизаветы.

В углу бархатный мешочек, наверное с монетами.

На пачках с купюрами поблескивает вороненой сталью большой револьвер с деревянной ручкой. Рядом бумажная коробка с патронами. И еще одна маленькая пластиковая коробочка с защелкой.

– Уэбли! – услышал голос Рики за спиной.

– Что? – спросил я.

– Британский револьвер-с, – пояснил он. – Шестизарядный, калибр четыреста пятьдесят пять.

– И много оружия на острове?

– Только двустволка у пастухов.

Я осторожно взял тяжелый револьвер. Погладил длинный гладкий ствол.

– И еще такой же-с револьвер у сбежавшего губернатора, – добавил Рики.

– Ну он уже наверное где-то в Чили! – предположил я.

– Никак нет-с! – помощник помотал головой. – Остров невозможно-с покинуть, за исключением ежемесячного корабля, на котором вы прибыли.

– Так уж и невозможно? – не поверил я.

– Можно-с построить плот, но это самоубийство! – ответил Рики. – Добраться до материка один-с шанс из тысячи! Поэтому Рауль где-то-с на острове!

– И что, никто его не ищет? – спросил я.

– У нас есть-с следопыт, исследующий остров, – ответил помощник. – Я дал ему поручение заодно искать Рауля.

– А в коробке браслет-с с имплантом! – Рики кивнул на белую закрытую коробочку.

В моей груди разлился холодок.

– После того как вы наденете-с браслет, то официально вступите в должность губернатора британской колонии острова Твин Бич!

– Но сначала-с, я бы порекомендовал пересчитать бюджет! – сказал помощник. – Деньги любят счет-с!

– Так же скоро Мучо-с принесет обед! – добавил он. – На вечер у нас намечено общее собрание, где вас увидят все граждане.

Я осторожно, подрагивающими пальцами достал пластиковую коробочку из сундука, отнес ее на письменный стол и поставил на гладкую поверхность.

Рики подошел к балконным дверям, отодвинул легкие, белые шторы и распахнул створки. В комнату проник теплый ветерок и неяркий свет залил центральную часть зала. Пестрые ковры с вытканными растительными и геометрическими узорами на свету налились красками и стали ярче.

Блики заплясали по ровной поверхности обеденного столика с изогнутыми ножками и я невольно сощурился. Глаза уже успели привыкнуть к полумраку, который растекся теперь по углам зала и залег у стен, испуганный солнечным светом. Все же он с трудом пробивался сквозь густую листву.