Валерий Арефьев - Ха-ха, Хэйхэ

Как оказалось, дожидалась эта очередь как раз ту самую Ракету; если помните, она по пятницам везла сюда по озеру запасы водки на неделю. В этом городе, как я отметил, винзавода просто не было… Ракета где-то задержалась, это бедствие у нас с ракетами бывает. Два часа уже… народ стоял в невыносимом ожидании. Народ терпел и не роптал. Народ безмолвствовал. Хотя и нервничал, понятно, но бездействовал. Народ привык и не к такому. Тем не менее, Ракета всё не приплывала. Водки не было. А люди ждали до последнего и верили…

Я одного не мог понять: зачем всем городом они тут выстроились в очередь? Чего они, не понимают, что на всех, ну очевидно же, не хватит точно! И Ракета их не выручит! Туда не влезет столько водки! Ну понятно же! Ребенку ясно, дураку… В противном случае она действительно утопнет в этом озере. А если даже доплывет, не до утра же ведь, не до субботы продавать же? Как по-вашему?

Стоять и ждать, чем это может всё закончится, мы не решились. Было ясно: эти гопники, в своих кургузых пиджаках и бабы все эти… стоять здесь будут до конца и биться до́ смерти. Хоть до рассвета, до последнего пришествия! Да хоть до страшного суда! Такие хлопчики, такие, русские, синюшные красавицы, за два флакона разве только не удавятся, своё возьмут уж по-любому, уж по-всякому. Такой народ переживёт любое бедствие…

Дошли до берега, открыли Жигулёвского и закурили. Помню, солнце это, блеклое, на горизонте, у воды, в туманном облаке. Садиться солнце не желало. Так и двигалось – вдоль горизонта у воды – по кромке озера. Ждало Ракету, вместе с ними. Солнцу тоже ведь – хотелось видеть, чем же всё-таки закончится сей удивительный спектакль, это странное, необъяснимое, томительное действие.

Пустынно было на затихшем этом озере. Безлюдно, горестно, понуро и безветренно. И синеокие, печальные красавицы там не гуляли, отчего-то их там не было. Мы посидели с полчаса, поднялись нехотя и поплелись к себе на базу, в Дом Колхозника.

Они, конечно, дождали́сь ее. Естественно, утопнуть где-то по дороге, не доехать к ним… Ракета просто не могла! Поймите правильно! С таким-то грузом долгожданным! Взять, и в пятницу, в конец недели утонуть! Ну как по-вашему, есть хоть какие-то остатки справедливости в подлунном мире? Вы-то сами, как считаете?

Процесс раздачи алкоголя, к сожалению, нам посмотреть не довелось. Тут мы, наверное, довольно много интересного прохлопали. Живописал бы вам в волнующих подробностях, не поскупившись на детали и на сочные, густые краски. Как вы сами полагаете, легко ли это, отоварить столько жаждущих, иссохших душ, по два флакона ведь, на каждого, и не оставишь никого, не обделишь же ведь! За исключением детей и самых немощных, кому здоровьем и законом не положено, а также полных забулдыг, метлой поганой их, подобным цуцикам не место в нашей повести! У нас тут «облико морале», понимаете, вам тут не там, не расшалишься, не оттянешься!

Если учесть неимоверное количество иссохших душ, а также нравы населения, преобладающие в северных провинциях и отдаленных глухоманях нашей Родины, предположил бы, что уже текущим вечером, от магазина, по моим предположениям, могли остаться только стены, в лучшем случае. Хотя, скорее лишь руины. Просто жалкие, распотрошённые руины и развалины, аналог древнего кремля, поменьше разве что, не столь могучего, культурного значения. И тем не менее, что крайне удивительно, такого вовсе не случилось…

Поздним вечером, когда мы вышли на разведку из гостиницы, вся эта очередь куда-то растворилась вдруг, она исчезла без следа и окончательно, и магазин остался цел! Вы не поверите, стоял целехонек, как был, без всяких признаков – какого-либо вандализма и насилия! И даже водки всем хватило, в чём мы, собственно, имели счастье убедиться в скором времени.

По опустевшим и затихшим, темным улицам, бродили молча, словно пьяные на палубе – во время шторма – одинокие и злобные, в дымину пьяные, сомнительные личности, всё в тех же драных пиджаках и тех же тельниках, в кирзовых, бурых сапогах, каких-то пыльниках и обветшалых телогрейках. Ни малейшего, хотя бы слабого намека на всеобщее, неудержимое веселье в этом не было. Они не пели, не плясали, только горестно – мычали что-то, – как недоенные, квёлые, с тяжёлым выменем коровы, летним вечером, на пыльной улице в деревне.

Это зрелище повергло нас в неизъяснимый и мистический, животный ужас. Дискотека этим вечером… у нас, похоже, отменялась. Да и не было – там дискотеки никакой. Ну как по-вашему, какая нахрен дискотека, ни к чему она, когда и так всё вышло просто замечательно, настолько здорово сложилось этим вечером? Какая к черту дискотека, вы скажите мне!