Елена Шевченко - Опять ты про свою Грецию!

– Нет, мы уже нашли утреннюю кафешку. Там все очень вкусно и работает она с семи утра.

– Вот и я так думаю. А вот французы вредные – подавай им эту фигню, в смысле континентальный завтрак. Зачем? В кафе же лучше.

Французы у Дафны не останавливались. Только британцы. И мы. С одиноким британцем, соседом по балкону, у нас установились английские отношения. Если его полотенце, сорванное ветром, оказывалось у меня на балконе, то я его просто перебрасывала. Так же он мне однажды вернул купальник. Мы даже не здоровались, а только кивали друг другу. Он не первый раз жил у Дафны. С ней он тоже не очень-то был откровенен. Сообщал, когда приедет и что хотел бы все тот же номер. Ничего не требовал, ни на что не жаловался, хотя сервис у него был такой же разгильдяйский, как и у нас.

Но Дафна явно что-то пыталась понять в гостиничном бизнесе.

– Слушай, а может, тебе телевизор нужен? – спросила она как-то, – Только он весь на греческом. Хотя всякие фильмы про Рембо понятны. Ты как? Надо тащить?

– Дафи, ну на фиг мне телевизор!

– И верно, – согласилась она, – Ты заходи ко мне, если что. И просто так заходи.

Ее разгильдяйство было объяснимо по-русски: отель, магазин, маленький ребенок, многочисленная тбилисская родня, приехавшая к ней на лето. Но разве это должен понимать турист?! Только если русский…

А я ее поняла. Кандидат исторических наук оказался в городишке, где всего 700 жителей (хотя летом здесь население превышает семь тысяч). Это после Тбилиси и Москвы. Но все же – рядом любимый мужчина и дочь. И тут ей свалилась я, тоже с Московским университетом за плечами.

Вы думаете, что я полностью погрузилась в эту обыденную жизнь, хотя она не была лишена очарования. Нет, нет, конечно, нет. Я естественно побежала изучать древности. У меня был целый список того, что я должна увидеть и показать дочери. У меня был еще и французский путеводитель, переведенный в Москве в 90-е. Я сравнивала увиденное в Агиа Галини с записанным в книжке. И у меня все отчаянно не совпадало. Не было обещанного галечного пляжа, повсюду песок, не было хиппи в пещерах (если не считать тех двух молодых людей по дороге на пляже, они плели фенечки и курили, судя по запаху, марихуану), не было желтых автобусов. Словом, я попала в какой-то другой город, нежели обещал справочник, Агиа Галини. Этот путеводитель ужасно развеселил Дафну, она даже взяла его на пару дней и бегала с ним по соседям. А потом вернулась с результатами исследования: все описанные события были, но двадцать лет назад, где-то в 70-е. С современностью мы разобрались.

Пора была ехать к архаике. И вот передо мной древности из учебника Коровкина за 5 класс. Еще в детстве я была влюблена в Шлимана и потому знала, что он мечтал вести раскопки в Кноссосе. Но его инициативу перехватил или перекупил Артур Эванс. Я заранее не любила этого британца. Но все же картинки из учебника манили меня.

Увиденное превзошло мои ожидания. Крохотная усадьба, состоящая из каких-то бессмысленных колонн и свеженарисованных фресок. Замечательный трон Миноса, который расталкивая друг друга, пытались сфотографировать туристы. И как он выжил? Впрочем, все здесь было реконструкцией. Сам великий открыватель минойской культуры и Кносского дворца Артур Эванс говорил, что его дворец не реконструкция, а «воссоздание» или «возрождение», даже «воскресение» (соответственно, «reconstitution», «resurgence», «resurrection»). Все находки из Кносского холма еще в начале ХХ века вывезены в Британию, если они и вовсе были. Может, их подкинули хитроумные греческие крестьяне, понимая, что туристический объект привлечет посетителей не только в мифический дворец, но и в их таверны. Говорят, что греки сами заманили сюда археологов-иностранцев. По местной легенде, греческий любитель древностей каждую ночь раскапывал холм, находил какие-то артефакты, которые потом впаривал британцам и немцам, а к утру закапывал холм, чтобы не открылось место кладов. История сомнительная, мне кажется, что все эти фрагменты посуды и прочее ваялось в соседней лавке. Впрочем, великий Эванс хранил найденные им таблички с линейным письмом у себя, не подпуская к ним никого. Говорил, что собирается расшифровать, но руки так и не дошли. Миру он явил дворец немало-немного царя Миноса и лабиринт Минотавра, бракованного сына царицы Павсифаи. Хотя что-то Эванс все же нашел.

Все здания дворцового комплекса построены на тех фундаментах, что были обнажены, которые были лишь зарисованы археологом. Все утверждают, что колонны, расширяющиеся кверху, были невозможны. Но именно их возвел Эванс, используя железобетон. Зато как красиво и вполне в стиле времени получилось. Из него же сделаны и рога – символ Кносса.