Ксения Перова - Обезглавленное древо. Книга пятая. И жили они долго

– Знаю, но я вступил в должность совсем недавно, – развел сухими руками Пламен, – и сразу же, с ходу просить людей бросить все и заняться обороной… не думаю, что они послушают. Вот если бы мы вместе…

– Хорошо, я выступлю на совете и сделаю, что могу, – сдался Айк, – но потом мне нужно уйти… попробую что-то сделать вне Ройна. Быть может, мне удастся задержать их. Или привести помощь.

Пламен слегка приподнял брови.

– Вы хотите объединить города? Такого с самого Исхода, насколько я знаю, еще не случалось.

– В том-то и беда! – произнес Айк с внезапно прорвавшимся отчаянием. – Именно поэтому такие, как Таниэль, творят, что хотят!

– Вы правы, но что тут сделаешь? Каждый сам за себя – таков девиз нашего мира.

– Мы должны его изменить, – решительно произнес Айк, сжимая кулаки, – иначе все погибнем. Если не от рук Таниэля, то от чего-то другого. Таниэль вряд ли будет последним.

Глава магистрата смотрел на него с уважением, граничащим с восхищением, и Айку опять стало неловко. Прощаясь, Пламен крепко сжал его ладонь обеими руками.

– Приходите послезавтра, капитан. Предложим вашу идею совету и посмотрим, как упадут кости.

Кости упали – хуже некуда.

Айк вышел из здания магистрата, кипя от бешенства. Члены городского совета – в большинстве своем пожилые, уважаемые торговцы – единогласно решили, что все бесполезно. Таниэль казался им непобедимым, они заранее смирились с потерей города и говорили только о том, как и когда вывезти жителей, кто захочет уйти, а кто останется, и подобную чушь. Когда Айк завел разговор об укреплениях, защите и прочем, они явно лишь из уважения к его статусу не подняли его на смех.

Он отказался от налаженной жизни ради того, чтобы помочь Ройну выстоять, а они только и толкуют, что о бегстве!

Пламен нагнал его на полпути к пристани.

– Я прошу прощения, капитан. Следовало это предвидеть.

– Старые идиоты! – сквозь зубы процедил Айк и добавил еще несколько слов, услышанных им от Крис. – Ну уведут они людей – а куда потом вернутся? Таниэль оставит здесь разбойников, и те будут всем заправлять, он уже не раз использовал эту тактику. Все жители попадут в рабство, надо хотя бы попытаться оказать сопротивление!

– Вы правы, они старики и слишком боятся. Но в Ройне много молодежи, возможно, вам стоит обратиться напрямую к народу? Далеко не все согласны с тем, как ведет дела магистрат.

Айк задержался в тени одного из зданий – горячий воздух, казалось, лип к телу, точно расплавленный воск, бандана взмокла от пота.

– Кое в чем эти торговцы правы, – неохотно произнес он, – в одиночку Ройну не выстоять, у нас слишком мало людей, еще меньше тех, кто захочет сражаться, и еще меньше – кто не побежит, завидев толпу головорезов у стен. Нужно рискнуть и попробовать объединить города, пока еще не поздно.

Пламен хлопнул Айка по плечу.

– Я постараюсь организовать хоть какую-то оборону к вашему возвращению. Только возвращайтесь поскорее, капитан.

Айк с сочувствием взглянул на запыхавшегося человечка, такого маленького и слабосильного. Который, тем не менее, оказался храбрее, чем весь городской совет, вместе взятый.

– Что бы ни случилось дальше, по крайней мере, мы не сможем упрекнуть себя в том, что видели угрозу и ничего не предприняли, – Айк старался говорить как можно тверже, хотя никакой уверенности не чувствовал и в помине, – до встречи, и пусть Всемогущий поможет вам.

– Нам обоим, – поправил Пламен, крепко стискивая его руку.

Расставание с «Катрионой» было самым ужасным в плане Айка – при одной мысли сердце обливалось кровью. Если бы только Лорна оставался на судне! Эрнесту Айк не доверял до конца, хотя тот вел себя безупречно во время их короткого плавания и бури.

Но Айк понимал, что не успокоится, пока не исполнит задуманное – в отличие от большинства людей он привык прислушиваться к движениям своей души, искать и находить истинную подоплеку чувств и поступков. Джори научил его этому когда-то давно, в библиотеке отцовского дома, где они сидели и говорили, говорили – часами напролет.

И вот, спустя два дня после городского совета, Айк в походной одежде, с котомкой и скатанным одеялом за плечами спустился по трапу и, обернувшись взглянул на «Катриону» в последний раз. Он поднялся рано, но так долго давал последние указания Эрнесту и команде, что солнце уже встало. Море тихо плескалось о деревянные сваи, в голубую прозрачную воду словно забросили невод, сплетенный из света. «Катриона» мерно покачивалась, грациозная, легкая, прекрасная – даже сейчас, с голыми мачтами, потрепанная бурей.