Никита Кузнецов - Затонувшие в Арктике. Аварии и катастрофы в полярных морях

Вилькицкий писал в своем рапорте: «Команда работала без устали и отлично. Люди очень интересовались состоянием льда в проливах и данными о времени прекращения навигации. Угля оставалось на «Таймыре» дней на 10 ходу. В Югорском Шаре держался лед, о других проливах сведений не было. С 27-го сентября начались морозы, доходившие до –6˚.

Время было небывало позднее, едва ли был случай, чтобы какой-либо корабль, идя на запад, когда-либо рискнул остаться в этом море до октября. Воображение команды очень занимала экспедиция Брусилова, которая, войдя в Карское море 17 сен[тября] н. с., уже не могла пройти [дальше] и попала в погубивший ее полярный дрейф. «Таймыр» против этого срока задерживался уже третью неделю».

3 октября, закончив работы, «Таймыр» покинул Диксон. 6 октября транспорт прошел пролив Югорский Шар и затем прибыл в Архангельск.

Вилькицкий писал, что главной причиной аварии была неточность карт, ведь «Вайгач» и «Таймыр» выскочили на мель у Ефремова Камня, не дойдя по счислению до траверза этого мыса 5 миль. «При пройденном от Диксона расстоянии в 20 миль нельзя такую ошибку приписать неточности счисления, тем более, что и зюйдовый ветер и могучее течение Енисея должны бы были повлиять на верность счисления в обратную сторону».

Начальник экспедиции также отметил, что риф у Ефремова Камня был неверно указан – как на изданной Главным гидрографическим управлением морской карте, так и на лоцманской карте, выпущенной Министерством путей сообщения. Более того, уже после гибели «Вайгача» ему удалось выяснить, что суда выскакивали на этот риф и ранее (в частности, пароход «Лена» в 1912 г.). Рапорт завершали слова: «Можно думать, что если бы был какой-либо орган, ответственный за безопасность мореплавания в этом море, то естественно все эти сведения [имеются в виду результаты работ землемерной экспедиции 1909–1912 гг., организованной Управлением государственных имуществ Енисейской губернии, переданные в Главное гидрографическое управление, но не нашедшие отражения на морских картах. – Н. К.] были бы собраны и опубликованы раньше и вверенной мне экспедиции не пришлось бы платить за получение этих данных такой ужасной ценой – ценой гибели корабля».

Отправка в Красноярск части команды «Вайгача» во главе с П. В. Тихменевым официально была организована для возможного участия моряков в гидрографических работах в устьях Оби и Енисея. По версии (на наш взгляд, весьма достоверной) советского исследователя К. А. Богданова, «фактически, Вилькицкий спасал своего шурина от наказания архангельских властей за гибель судна». 23 мая 1919 г. Вилькицкий телеграфировал в Омск: «Прошу оповестить старлейта Тихменева, мичмана Подгорного и прапорщика Андрианова, что Временное Правительство Северной Области указало 21 мая постановлением № 3 прекратить дело о причине гибели гидрографического судна «Вайгач», не найдя в действиях лиц командного состава служебных и навигационных упущений и признаков преступления и проступка». П. В. Тихменев храбро сражался в вооруженных силах правительства А. В. Колчака и погиб осенью 1919 г., став одним из последних георгиевских кавалеров Российского флота.

После получения телеграммы об аварии «Вайгача» (ее доставили в Архангельск лишь 15 сентября) командование Флотилией Северного Ледовитого океана начало предпринимать меры для организации его спасения. Первоначально на помощь планировали отправить пароход «Соловей Будимирович», но командующий флотилией сразу же предположил, что «позднее время года и совершенная неизвестность характера работ по снятию «Вайгача»… заставляют предусматривать возможность зимовки всех трех судов». Скорее всего, именно это и стало причиной того, что осенью 1918 г. спасательная экспедиция не состоялась. В июне следующего года к «Вайгачу» отправился пароход «Север», на котором работал Отдельный Обь-Енисейский гидрографический отряд под командованием полковника Корпуса гидрографов А. Ф. Машковцева (он подчинялся «колчаковскому» Морскому министерству). Начальник отряда забрал с полузатопленного судна номера «Записок по гидрографии» и морские карты.

Затонувший «Вайгач» у мыса Ефремов Камень, 1927 г. Фото А. М. Лаврова

После окончания Гражданской войны, в 1923 г., Красноярский отдел местного хозяйства направил для обследования «Вайгача» водолазов. Они нашли пароход в приличном состоянии. Отдельно отмечалось, что его паровая машина была обильно смазана маслом до крушения и очень хорошо сохранилась. В середине 1920-х гг. «Вайгач» осмотрел директор судоподъемной партии на Енисее, известный сибирский инженер А. В. Телегин. Он оценил стоимость подъема судна в 150 000 рублей (при стоимости самого парохода около 1 000 000 рублей). Но поднимать «Вайгач» так и не стали, а на последней из известных его фотографий, датируемой 1927 г., видно, что корпус парохода значительно погрузился в воду.