Сара Маркиз - Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений [litres]

Тем временем опять начинается дождь. Я понимаю, что внезапно наступила ночь, по крайней мере у меня создалось такое впечатление. Вооружившись налобным фонариком, быстро иду вдоль тропы, чтобы найти какое-то убежище. Изо всех сил толкаю перед собой тележку и согреваюсь благодаря движению. Гром раздается ближе. Мысли проносятся в голове. Сегодня я не смогу разбить палатку, поэтому мне придется идти всю ночь, даже в грозу, идти до самого рассвета, если будет нужно. Но мне придется остановиться, если опять ударит молния!

Примерно через час в свете моего фонаря возникает юрта в окружении десятков светящихся глаз. Тут же направляюсь туда. Когда до нее остается метров двадцать, я кричу, чтобы уведомить кочевников, которые там живут, о своем появлении. Безумно лает пес, которого я не вижу. Представляю себе, что он готовится к нападению. Овцы вторят лаю какофонией блеяния. Они ошалели и обезумели от грозы. Внезапно в моем поле зрения возникает человеческий силуэт, который присматривается ко мне. Я не вижу лица. Человек кричит на собаку, и она, к моему удивлению, замолкает. Это женщина. Она приближается. Она неспокойна, я чувствую, как она нервничает. Женщина останавливается на некотором расстоянии, а я жестами объясняю, что со мной произошло. Через пару секунд размышлений она жестом приглашает меня внутрь. Я благодарю ее столько раз, что она подсовывает мне под нос чашку чая, чтобы я замолчала. Здесь я в безопасности, я это чувствую. Спасибо тебе, спасибо тебе…

В юрте спят трое детей. Оглядываясь, я обнаруживаю целый новый мир. Лошадиные недоуздки расположены в строгом порядке, все вокруг очень чисто. Кожаные пояса, готовые к использованию, также висят через равные интервалы на круглой перекладине, на которой крепится юрта. Хозяйка носит красивое традиционное платье-накидку, спадающее к полу, темно-синего цвета с красивой вышивкой черной нитью.

Она красива и стройна, ее внешность говорит о том, что родом она не отсюда, а почти наверняка с гор на западе, которые граничат с Казахстаном. Ее кожа на солнце приобрела бронзовый оттенок, местами гладкая, местами в морщинах. В уютной атмосфере при свете небольшой печки она рассказывает, почему они живут здесь. Во время гроз животные пугаются, бесследно пропадают или в них ударяет молния, если рядом никого нет. Поэтому так важно быть вместе с ними и петь им песни о солнце и голубом небе. «Это успокаивает животных и приободряет их». Я в доме настоящих кочевников! Какая невероятная удача.

Она подтверждает мои предположения: ее муж сейчас находится со стадом. Потом она некоторое время проводит в молчании. Совершенно ясно, что она волнуется.

Гораздо позже я узнала, что в такие летние грозы нередко бывают несчастные случаи и многие мужья, мужчины и молодые парни не возвращаются домой после ночных происшествий. Она очень часто выходит наружу и вглядывается в ночь. Я выхожу с ней. Снаружи молния играет главную роль в ночном концерте. Женщина внюхивается в непроглядный воздух так, словно это способ общения с мужем, словно она может учуять его запах, не сказав ни слова. Но на ее лице не отражается никаких эмоций. Внезапно она жестом просит меня зайти внутрь. Я смотрю на ночной спектакль: вспышки молнии возникают так часто, что их невозможно сосчитать.

Внутри мы почти ничего не слышим, кажется, что все тихо. Дети все еще спят.

Я снова поражаюсь удивительной конструкции этой цилиндрической палатки. Она опять восхищает меня, на этот раз своей прочностью.

Ночью я сплю неспокойно. Женщина остается на своем посту у огня. Печка освещает ее напряженные черты лица. На рассвете на пороге появляется измученный мужчина. Не было ни поцелуев, ни жестов, они лишь обменялись взглядами, но самое важное было выражено в этой тишине. После нескольких глотков чая женщина стала объяснять мужу, почему я здесь. Он взглянул на меня, а я воспользовалась этой возможностью, чтобы приветствовать его кивком головы. Жестом он приглашает меня присоединиться к трапезе, и я сажусь возле него у огня. В меню рис с молоком. Это единственное блюдо, которое я могу съесть (без мяса)! Я улыбаюсь и опустошаю тарелку к большому удовольствию хозяйки.

Начался день, и я прощаюсь с этой прекрасной семьей. Вместе со своей тележкой прокладываю себе путь через овечье стадо, окружившее юрту. Воздух чист и свеж. Оглядываюсь. Вся семья смотрит, как я ухожу, они улыбаются. Слова бессмысленны. Спасибо вам, спасибо… вы настоящие кочевники!