Сара Маркиз - Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений [litres]

Я направляюсь на север. Согласно моим предположениям, мне нужно пройти несколько километров по грунтовой дороге. Здесь все затоплено, и, чтобы продолжать свой путь, мне нужна палатка. По пути я взвешиваю все «за» и «против» и решаю вернуться в лагерь своего франкоговорящего друга. Оттуда я смогу связаться со своим посредником из Улан-Батора и попросить его выслать мне новую палатку.

Я добираюсь до лагеря к концу дня. Везде плавают обломки, все погрузилось в разруху. Юрты, которые расположены на холме, избежали наводнения, но гроза снесла три другие. Владелец как раз сидит на крыше одной из юрт и пытается укрепить ее при помощи веревок. Я снимаю свою поклажу и бегу, чтобы подать ему руку. Снова поднялся ветер, и любое движение стало опасным. Когда последняя юрта снова установлена, хозяин приглашает меня внутрь, чтобы выпить чаю, и рассказывает мне про грозу, град и молнии. «Весь регион затопило, вы не сможете никуда пойти. Машины не ездят, дорога закрыта», – поясняет он. Он тихий и грустный. Я рассказываю ему о своих приключениях, о том, как пересекла реку на лошади и как выбрала жабу, а не молодого человека. Он тут же начинает смеяться так громко, что забывает о собственных неудачах. Затем говорит: «Добро пожаловать в Монголию!»

Я остаюсь у него на три дня, пока жду запасную палатку. Погода плохая, будут еще грозы и дожди. Он предлагает мне выбрать другой маршрут, где не бывает наводнений: на запад до мини-перевала, а затем на юг. Через несколько километров я выйду на тропу, которая приведет меня в Хархорин. По моим картам он показывает мне, как далеко разлилась вода, и предлагает подбросить меня до станции. Там я уже буду в безопасности, но мне придется подождать, пока вода немного сойдет, чтобы мог проехать его полноприводный внедорожник с высокой подвеской. Тщательно изучив карты, я понимаю, что это мой единственный выход. Я не хочу застрять здесь на три месяца! Новый маршрут длиннее на пятьдесят километров, но я хотя бы смогу отсюда выбраться. Тем временем мой монгольский консультант не нашел ни единого транспортного средства, которое движется в мою сторону. «Люди не сумасшедшие, никто не хочет ехать туда, где потоп!» Но по своей инициативе он послал одного из своих парней на машине, чтобы передать запасную палатку, которую он обычно использует для своих походов. Кажется, все прекрасно складывается.

Ранним утром через два дня мой монгольский друг просит у меня денег, чтобы заправить машину, на которой он собирается отвезти меня до станции. Ему нужно отправиться на восток в небольшой городок и вернуться с наполненным баком. Только потом можно будет ехать.

После обеда того же дня с многократными остановками из-за сомнительного проезда мы наконец добираемся до станции, которая, согласно моему GPS, расположена в 75 километрах западнее лагеря. Водитель высаживает меня, не заглушая мотор, и сразу же поворачивает обратно из страха, что вода поднимется выше и он не сможет добраться домой. Когда мой друг уезжает, он машет мне рукой в открытое окно машины. Я смотрю, как автомобиль медленно удаляется и исчезает за горизонтом. Вокруг меня расстилается бескрайняя степь. Наводнение осталось позади.

Я готова броситься в открывшуюся передо мной равнину, как бросаются в море на спасительном плоту. На несколько сотен километров впереди нет никакого убежища: ни скал, ни деревьев, ни деревень.

Дни сменяются ночами, и вскоре я теряю им счет. О времени, которое мне нужно знать, меня информирует только луна. Какая польза мне от того, что я буду знать, что сегодня вторник? Постоянный ветер иссушает меня изнутри, словно червь. Ветер настолько сильный, что по ночам я прикрепляю к палатке утяжелители, чтобы ее не унесло. Меня может сдуть в любой момент. На мне начинает негативно сказываться недостаток сна, как физически, так и духовно. Я борюсь, терплю, медитирую и сражаюсь изо всех сил. Сражаюсь час за часом и жду, что дневной свет избавит меня от этих мытарств.

Но именно эти события, вместе взятые, крепкими и невидимыми нитями привяжут меня к этой земле. Каждый день я вижу табуны. Часто просыпаюсь под топот галопирующих вокруг моей палатки лошадей, иногда они сопровождают меня по несколько километров и радуются моей компании. В определенные моменты я даже чувствую себя частью их табуна, словно меня приняли за свою. Представляю, как свободным галопом несусь по степи без рюкзака и тележки. Даже чувствую, как ветер развевает мою гриву. Вот такие у меня мечты.