Луи Шадурн: Где рождаются циклоны

Вот гора Пелэ, окутанная туманом, придающим мрачный оттенок всему пейзажу.

Густая туча напоминает о подземных силах.

Скоро берег, где находился разрушенный город, покроется зеленью; растения буйно развиваются; видно несколько хижин, выше склоны, покрытые потрескавшейся лавой и еще выше темная вершина смертоносной горы.

В глубине этой земли чувствуется клокотание. Неистощимая растительность выходит из этой минированной почвы. Все ущелье засыпано цветами; ветви деревьев углубляются в землю и пускают в ней корни. И всюду дымящиеся источники. И везде это страшное и подавляющее впечатление, эти постоянные признаки опасности!

Возвращение полным ходом в коротких сумерках, в полумраке, как при затмении солнца, точно предвещающем землетрясение. Но среди зелени, в хижинах зажигаются огоньки, как искорки, блестят светляки на деревьях и кустах. Видна освещенная веранда, полулежа отдыхает женщина, мужчина читает. Аромат растений со всех сторон проникает в открытые дома. Тяжело повисли блестящие цветы. Автомобиль мчится с головокружительной быстротой.

Ночь опускается на предместья. Пестрая толпа негритянок, повязанных яркими платками, с ношей на голове и с корзинками фруктов; ребятишки-негры с глянцевитыми ногами, мужчины в белых одеждах, мулатки в развевающихся муслиновых платьях, — целый мир всех оттенков розового и желтого цвета, наполняющий узкие улицы, с низенькими домами, окаймленные зелеными изгородями, листья которых при вечернем освещении кажутся пурпурными; красное солнце садится за черной металлической гладью озера и на прозрачном небе вырисовываются толстые ветви какого-то дерева, похожие на огромных пресмыкающихся.

Кажется, что видишь это во сне, под влиянием опиума. Вдыхаешь полной грудью ароматы и тут же этот ужасный черный демон, со своим гудком, глухим и раздирающим, как рев хищного зверя.

Вспоминаются Цейлон и Китай. Чувствуешь громадное, но немного лихорадочное наслаждение.

После гибели Сен-Пьера, семьи потерпевших долгое время получали вспомоществование. Благодарные черные окрестили смертоносную, но в то же время и питавшую их гору: «Дядя Вулкан». — «Ма‘тиника! Ма‘тиника»!

Быстро мчится автомобиль, скользя задними колесами на крутых поворотах. Беспрестанно рычит гудок. Сквозь густую зелень мелькают величественные горные и морские пейзажи, подернутые нежно — голубой дымкой, — похожие на пейзажи Франции.

Видны поля сахарного тростника, с белыми пушистыми султанчиками. Среди листвы качаются огромные лиловые, розовые и алые цветы. Навстречу попадаются вереницы цветных женщин, с бронзовым затылком, несущих корзины и кувшины. При проходе автомобиля они улыбаются, показывая белые зубы. И, как одержимые, они разом кричат:

«Да здравствует наш депутат!»

Стоя на подножке большого желтого автомобиля, политик-мулат бросает в толпу зажигательные слова.

Луч заходящего солнца играет на его запломбированных золотом зубах.

Пестрая, как восточный ковер толпа, увеличивается и собирается перед лошадьми, на которых с невозмутимым видом сидят рослые жандармы, в касках, с обнаженными саблями.

Облокотившись на перила балкона, красивая креолка, окруженная своими детьми, забавляется, глядя на эту сцену.

Во всех окнах мелькают желтые и оранжевые мадрасские платки, похожие на большие тюльпаны

Говорит старый плантатор. Он очень стар. Видит плохо. На носу большие очки из желтой черепахи, белая борода, волосы ежом, светло-голубые, немного мутные глаза.

— Вы знаете, что такое «тетка-свинья»? — говорит он. — Это очень простая штука, это избирательные бюллетени, которые размножаются, когда их опускают в урну. Да, чорт возьми! иногда избирателей бывает больше, чем жителей. Но, что поделать, ведь не каждый день бывает перепись.

— Самое важное, что я сделал в моей жизни, — добавляет он, — это примирение Матро-мулата с Дюпоном-белым. В продолжение десяти лет они ненавидели друг друга. Вчера, у меня за обедом они помирились.

Дюпон говорил Матро:

— Вы помните, как стреляли в ваш дом? Ну, так это я велел тогда прекратить стрельбу.

А Матро ему отвечает:

— Вы припоминаете тот праздник, когда вас хотели заставить пить? Один человек предупредил вас, чтобы вы не прикасались к вашему стакану. Это я послал этого человека.

Об этом Дюпоне очень много говорят под тропиками.

— Гениальный человек, — восклицает старый плантатор. — Это он изобрел «либерала-белого». Он начал с того, что покорил всех цветных женщин. Теперь он берет себе, какую захочет! Чтобы помешать выборам одного генерального советника, своего врага, он пошел прямо к цели, соблазнив его служанку. Эта последняя в день выборов утащила все бюллетени, находившиеся у ее хозяина: а их было около двух тысяч! Несчастный не был избран… из-за недостатка бумаги.