Юсси Конттинен - Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Мы не первые финны в гостях у эвенков. Летом 1846 года финский ученый Кастрен, будучи на Енисее, встретил местных жителей. Эвенки окружили его, улыбаясь и удивляясь его очкам. «Я, в свою очередь, с не меньшим удивлением рассматривал желтые лица тунгусов, дугообразные орнаменты-татуировки на выдающихся скулах, их длинные, украшенные бисером косы, свисающие по спине, их самобытную одежду», – писал ученый. «Тунгусский князь» принял его с уважением, поднял шапку, протянул палец в знак приветствия и отвел в свой чум.

Хотя Кастрен и писал про князя, достоверно известно, что у эвенков нет строгой иерархии. Все могут пользоваться землей, а добычу делят поровну. Эвенков описывали как исключительно гостеприимный, простой народ, которому можно доверять. Могу сказать, что они до сих пор сердечные, покладистые люди. Они уступчивы, легко подстраиваются и хотят мира, что иногда граничит с неким стокгольмским синдромом, так как большинство эвенков забыли свой язык и не считают, что это результат засилья русской культуры.

Не успели подъехать последние пассажиры, а в лагере уже завизжала электропила. В старину эвенки жили в чумах, но уже несколько десятилетий они пользуются палатками с печкой.

Захар и Миша одним движением руки поставили палатку, и скоро из трубы пошел густой дым. Пол внутри был устелен ветками кедровой поросли и пах лимоном.

Проводники хорошо заботятся о животных. Место для лагеря выбирают, учитывая в первую очередь их вкусы: вокруг должно быть много ягеля и листвы. Оленей привязывают к деревянным колышкам так, чтобы они могли свободно искать пропитание и при этом не убежали. Если у вьючного оленя замечают ссадину или потертость, его сразу разгружают. Собакам готовят отдельную похлебку, в нее бросают мясо и лавровый лист – для вкуса.

Утром мы проснулись от странного сопения перед палаткой. Кто-то оставил у нас в лагере своих оленей. Кто хозяин, мы выяснили, когда в лагере появились две женщины.

– Вы фотографировали наших оленей? У вас нет на это права. Покажите ваш фотоаппарат! – возбужденно настаивала та, что постарше.

Проводник сказал, что это местная сумасшедшая и не стоит обращать внимание. Я бы с радостью последовал его совету, если бы в руках у женщины не было ружья.

– Поедете дальше – стрелять буду! – пригрозила она.

Нас спас только внезапный ливень. Мы спрятались в палатку, а женщины с оленями ушли своей дорогой.

Миша и Катя в оленеводстве уже 20 лет. Миша родом с другой стороны Станового хребта, из якутского села Иенгра. Он мастерит ножны – вырезает из дерева колодку и обтягивает кожей.

Катя жила в тайге и зимой, и летом, и даже с младенцем на руках. Сейчас ей 41 год, и она уже дважды бабушка. Она восседает на олене в кожаной куртке, леопардовых штанах и с папиросой в зубах. Жалуется, что тайга ей стала чужой. Как и все эвенкийские женщины, она умеет шить из оленьих шкур одежду, а из кожи на голени (это называется камусы) – унты. Унты – эвенкийское слово, которое широко используют везде в Сибири. Обычно у эвенков женщина занимается едой, водой, дровами и одеждой, а мужчина – охотой и рыбалкой, но разделение труда не жесткое: все должны уметь делать все. Женщины тоже умеют стрелять, а мужчины – шить и кормить детей, когда женщины нет на месте. И все пасут оленей.

В палатке Катя готовила для нас оленину – и каждый раз по-разному: на шампуре, вареную, жареную, оленью печень, жареную и сырую. Эвенки доят оленей, но в нашем караване нет дойных самок. У эвенков не принято обедать, это считается потерей времени. Зато завтрак может сравниться с обедом, второй прием пищи уже вечером в лагере.

Мы удовлетворили свое чревоугодие голубикой с кустарника. В тайге растет множество лекарственных растений, например родиола розовая, лиственничный гриб-трутовик – в молотом виде по вкусу он напоминает анис и, по словам эвенков, от всех болезней лечит. Единственное, чего не хватало, – рыбы. Нам обещали, что можно будет хорошо порыбачить. В местных реках должны водиться хариус и ленок – местная рыба семейства лососевых, но вода поднялась и рыба ушла. Да и дичи не удалось добыть, хотя у проводников и было с собой ружье. Когда собака залаяла у дерева, там оказался всего лишь бурундук. Захар и Миша хотели было отправиться на ночную охоту на лося, но передумали – промочили ноги.