Юсси Конттинен - Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Сергей Зимов, эколог с мировым именем, осуществляет свою зооутопию.

Черский, р. Колыма

– Ненавижу эту природу, – сказал стоявший на палубе баржи седобородый мужчина, его длинные волосы были спрятаны в берет. Баржа медленно двигалась по реке Колыме, впадающей потом в Северный Ледовитый океан. Мужчина курил сигареты одну за другой и хмуро смотрел на берег, на котором, куда ни глянь, расстилался низкорослый труднопроходимый лиственный лес. Его можно было по ошибке принять за девственную сибирскую природу, но Сергей Зимов, эколог с мировым именем, считал, что природа вокруг – следствие экокатастрофы, вызванной человеком.

«В этом лесу не видно ни одного крупного животного, потому что там им нечего есть. Деревья и кусты – это ненормально. Здесь до прихода человека не росло ни леса, ни мха. А сейчас это жалкий влажный и густой лес, в котором даже не погуляешь. Хочу уничтожить его».

Секретное оружие массового уничтожения ученого Зимова мирно мычало в контейнере. Баржу нагрузили яками. Десять пушистых представителей семейства бычьих жевали траву, громко хлебали воду, даже не подозревая, какая их ждет работа. Яки были куплены на деньги, собранные на краудфандинге Kickstarter. В Сибирь, в Заполярье ехали они с монгольской границы уже три недели. Вначале по 33-градусной жаре на трясущейся фуре. Потом по горной гравийной дороге в Магаданскую область. Там животных погрузили на баржу, и началось их речное путешествие в 1500 км длиной. К счастью, якам тяготы пути, судя по всему, были побоку.

Но ради чего все эти усилия?

Сибирь всегда привлекала людей, верящих в утопии.

В советское время ученые мечтали повернуть ее реки вспять, чтобы юг Сибири превратился в цветущую сельскую местность. После распада СССР в Сибири образовалась коммуна возродившегося Христа, в которой тысячи человек готовились спастись от наступающего конца света под руководством Мессии – бывшего гаишника.

Утопия Сергея Зимова – одна из самых диких. Баржа – это ковчег, еще один шаг к его великой миссии, в которой Сибирь потихоньку благодаря усилиям огромных травоядных животных должна снова стать северной саванной, мамонтовой степью с травой и цветами.

Около 12 000 лет назад закончилась плейстоценовая эпоха, при которой половина земного шара была пастбищем для огромных травоядных. Тундростепь на севере Сибири была царством мамонтов и их соседей. А потом климат потеплел, земля покрылась лесами и мхом. Сегодня от степей, где водились мамонты, остался плодородный лёссовый слой, ушедший на глубину 25 метров, под окислившийся слой почвы. Лёссовый слой находится в вечной мерзлоте, которая здесь, на Севере, может достигать 600 метров в глубину.

Зимов избрал делом своей жизни возвращение мамонтовых степей. По его словам, большие травоядные сами будут поддерживать необходимые им пастбища и экосистему. Животные будут есть много травы и топтать копытами землю, тогда деревья и кусты не смогут захватить территорию. Благодаря навозу будет быстрее происходить круговорот веществ. Трава будет расти в десять раз больше по сравнению с современной сибирской тайгой. Зимов уверен, что нужно вернуть Сибири степь, потому что это долг человека перед природой. Считается, что мамонты, бизоны и шерстистые носороги ушли из Сибири, потому что из-за потепления климата их пастбища заросли лесами. Мамонты сохранились лишь в вечной мерзлоте, откуда искатели костей добывают сейчас их останки. Правда, у Зимова на этот счет есть и другая теория. Он считает, что это человек истребил крупных травоядных.

«Мамонты не зависели от погодных условий, наоборот, они сами себе создавали пастбища. Мамонт должен был сохраниться. Почему дикие лошади, бизоны, мамонты, киты и многие представители кошачьих исчезли, когда человек проник на территории их проживания с новым оружием? Человек всегда вызывал экокатастрофу, где бы он ни появлялся», – говорит Зимов. Следуя его логике, сегодняшняя природа Сибири – не дикая экосистема, а результат человеческой деятельности. Когда человек пришел в мамонтовые степи, ему было проще каждый раз убивать на обед нового мамонта, чем сохранять мясо.