Юсси Конттинен - Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

У моих проводников-оленеводов – свой бизнес в Сабетте. Они продают рабочим мясо, рыбу, также подбирают с земли доски и металлические пластины, которые пригодятся для строительства чума, их они увозят с собой. Новый сосед открыл для ненцев новые возможности. По словам оленевода Семена Яунгада, который пасет свои стада неподалеку от Сабетты, благодаря месторождению в чумах теперь есть мобильники, и в чрезвычайной ситуации тут окажут медицинскую помощь. У «НОВАТЭК» есть договор с районными властями, на основании которого корпорация оказывает населению материальную помощь.

На этом хорошие новости кончаются. Многие местные жители из числа коренного населения довольно критически отзываются о Сабетте. Россия заявляет себя энергетической супердержавой, но на Ямале царит атмосфера колонии. На фоне самых современных в мире газовых станций семьи с маленькими детьми замерзают в холодных чумах из-за нехватки дров. Так как тут не растут деревья, местное правительство за тысячу километров привозит оленеводам дрова. Вместо бензопилы ненцы пилят пеньки двуручной пилой, потому что так меньше опилок. Оленеводы жаловались, что в том году дров вообще привезли катастрофически мало.

Для езды на снегоходах ненцам нужен бензин. Им не дают заправиться на Сабетте, и они вынуждены везти топливо за сто километров из Сёяхи. Прекрасным аэропортом Сабетты местному населению тоже пользоваться не разрешают. Но и не все хотят, так как он построен на священном для ненцев месте.

Всего 6 % оленеводческих пастбищ полуострова Ямал отдано на разработку газовых месторождений, но на практике же вышло так, что месторождения, трубопроводы, дороги и железнодорожные полотна раздробили пастбища и сделали только хуже. Так, в Бованенково построили самую северную в мире железную дорогу протяженностью 600 километров, и ее планируют проложить дальше, до Сабетты. Газпром собирается расширить производство на Крузенштернском месторождении на западном побережье, туда, где находятся особо важные для оленей пастбища. Сами ненцы узнают о расширении производства по новым трубам и буровым установкам. Никто никаких слушаний на тундре не проводит. «Мы живем, брошенные на произвол судьбы, – говорит жительница тундры оленевод Падарне Окотэтто. – Государству мы не нужны. Ему нужен газ. Мы получаем субсидию – 3000 рублей в месяц на человека, и это все».

Правда, от газа есть косвенная польза и для ненцев. Он приносит округу доход от налогов, крохи от этой прибыли достаются и тундре. На деньги из бюджета ЯНАО финны, например, построили тут современные скотобойни. На полуострове лучше всего в России обстоят дела с оленеводством. В ЯНАО 765 000 оленей, он считается самым крупным в мире центром оленеводства. Ямал – единственное место в России, где после распада СССР поголовье оленей не упало, а выросло. Больше половины всей оленины, которую производят на полуострове, а это около 500 000 кг в год, продают в финскую Лапландию, на завод Polarica. На Ямале мне рассказали, что финны платят за тушу аж по три евро за килограмм. В Финляндии оптовая цена – больше 10 евро, но для Ямала важна сама возможность экспорта, пусть даже по такой цене.

На обратном пути в Сёяху мы завернули в чум Димы. Мы ездили на снегоходе на поиски его оленей. Нашли их за несколько километров от дома. Зима выдалась тяжелая. Наст толстый, и поверхность его остра, как сталь. Олени копытами откапывают пищу только там, где дул ветер и наст стал тоньше. Проблемы оленеводства на Ямале связаны не только с газом. В ноябре 2013 года на толстый наст пролился дождь, и он замерз, образовав твердую корку, и порядка 61 000 оленей погибли от голода. В 2016 году юго-восточную часть Ямала впервые за 75 лет поразила эпидемия сибирской язвы. От нее погибли 2300 оленей и один 12-летний мальчик. Вакцинация оленей с 2007 года была прекращена, так как ее уже не считали необходимой.

На пастбищах становится тесно еще и потому, что количество оленей на полуострове за последние годы достигло рекордного числа. Некоторые российские ученые считают, что природа страдает от перевыпаса, и предлагают снизить количество оленей в три раза. Стадо оленей, количество оленей в семье должно расти столько, сколько сможет – так принято в ненецкой культуре. Стада в тысячу голов здесь не редкость. Это связано и с проникшей в тундру финансовой экономикой: оленеводам нужны деньги на снегоходы, на бензин, на моторы, на телефон. Один снегоход Yamaha стоит ста оленей. Соответственно, нужны большие стада. Так как уже 87 % оленей являются частной собственностью, взять и уменьшить их число не так-то легко.