Андрей Зализняк - Прогулки по Европе [litres]

Занятия идут, как если бы к ним приделали пропеллер, и количество моих знакомств среди лингвистов (да и прочих) таково, что, наверное, при нужде я мог бы всю неделю кормиться в гостях поочередно.

Хоть у меня и отнюдь нет фаталистического предчувствия большого падения после такого подъема, но все-таки есть даже что-то грустное в этом ощущении апогея жизни, этой почти уверенности, что дальше не может быть так же хорошо. Странное ощущение сидеть на парапете набережной против Лувра, залитом весенним солнцем, смотреть на мост, на воду, на Тюильрийский сад, на рыбаков, на бесконечные пары влюбленных и понимать, быть почти уверенным в том, что воспоминание об этом мгновении будет одним из лучших воспоминаний в жизни.

<���…> А еще – я ужасно рад, что бог дал мне такие нереальные и романтические мозги и что пёстрая толпа на бульваре Сен-Жермен или, если угодно, некрасивая студентка-парижанка, уткнувшаяся в книжку на ступеньках набережной, мне куда дороже, чем десяток пальто, да и толстых книг – тоже.

Воскресенье 10 февраля. Концерт в театре Шатле: Прокофьев, болеро Равеля. Выходя, увидел рядом Клаудию Кардинале.

Вторник 12-е. Кино: «Dies irae» Дрейера. Великолепно.

Из письма от 16 февраля 1957

Жизнь идет со страшной быстротой. Просыпаюсь и уже знаю точно, как пройдет весь день; на каждый из трех четких кусков дня, разрезаемых едами, что-нибудь намечено…

<���…> Экзамены будут по французскому языку. <���…> А еще через десять дней надо уже сдавать «dissertation» (~ нашему сочинению) в Институт языкознания. Мой новый акустико-кибернетический шеф дал вагон литературы и велит чуть ли не на следующей неделе представить ему «развернутое критическое суждение» об оной. Наконец, Мартине предлагает подготовить маленькое выступление в его семинаре. Всё почему-то одновременно.

<���…> Через несколько минут начинается великое, единый раз в году бывающее событие – бал Ecole Normale Supérieure. Пышность огромная, высокопоставленные гости, например, Monsieur le Président de la République и т. п. (на этот раз, кажется, не приедет); приготовления шли бог знает сколько дней, афиши висят по всему городу, расфуфыренные девицы ломятся толпами, и где-то внизу уже слышатся буйные возгласы: публика «подготавливается» к веселью (= упивается понемногу мелкими и крупными группами). Сам Monsieur le sous-directeur заявил мне, что сегодня положено пьянствовать в полную меру способностей, подтвердил общефранцузское уважение к соответствующим русским способностям и выразил уверенность, что я не посрамлю земли русской. Внизу уже сидят три оркестра, а играть им предстоит с 10 вечера до 7 утра.

Суббота 16 февраля. Бал в Ecole Normale. Во всех помещениях покрупнее – столы с бутылками. Во всех какие-то декорации. Вот, например, подвал, изображающий Телемское аббатство… Все ходят с рюмками в руках из одного зала в другой. Высокопоставленный гость – на этот раз министр образования. Ему демонстрируют все самое интересное и в качестве особенно редкой достопримечательности подводят к нему меня. С рюмкой в руке, с видом демократического единения со всем происходящим бедламом, начинает меня расспрашивать: «Ну и как вам здесь живется? С кем вас поселили?» Уже хорошо зная, что значит «с кем», отвечаю: «С социалистом». – «Ну и как же вы с ним ладите?» С полной естественностью отвечаю на совершенно обычном для Ecole Normale языке: «Il ne m'emmerde pas trop» (да он не слишком уж сует меня носом в дерьмо). Тут происходит немая сцена. Все движение в комнате на мгновение прекращается. Министр чуть меняется в лице, окружающие замерли: что теперь будет? И вот министр уже нашел выход – все-таки как-никак политик: с рюмкой наперевес он бросается ко мне и начинает громогласно поздравлять с изумительным овладением французским языком.

Увеселения этого рода продолжаются до утра. Большая их часть происходит уже на крыше. Правда, на следующий день я удостаиваюсь визита самого Прижана: «Это из вашего окна бросали водяные бомбы на улицу Рато? Хозяин машины указывает вроде бы именно на это окно». (Водяные бомбы, bombes à eau – бумажные кульки с водой; с высоты пятого этажа прилично проминают крыши машин.) Принято исходить из того, что ученики отвечают своему вице-директору честно: это уж его дело, как он их будет потом защищать. Говорю Прижану, что как раз этой комнаты бал не коснулся, и вопрос считается исчерпанным.

Четверг 21 февраля. Письменный экзамен по французской фонетике (транскрипция).

Пятница 22-е. Устный экзамен по французской фонетике (проза). Вечером баскский язык у Мартине.