Йоси Гинсберг - Джунгли. В природе есть только один закон – выживание

«Лево руля! Живо, берите левее! Гребите изо всех сил, – заорал Карл, – вместе, взяли! Налечь на весла!»

«Правее! – завопил Кевин. – Если мы возьмем левее, мы врежемся в камни!»

«Заткнись, Кевин, – Карл был на грани, – ты ничего не понимаешь. Это не каяк, и ты не в Орегоне. Делай, как я говорю».

Я понятия не имел, в какую сторону грести. Я просто стоял с веслом в руках. Ко мне повернулся Маркус.

«Греби, греби быстрее, – закричал он, – смотри на меня и повторяй за мной. Глубже. Опусти весло в воду глубже. Вот так». Его охватила паника, голос его стал пронзительным.

Нас несло на камни, и обойти их не представлялось возможным. Мы неистово гребли, но ничего путного из этого не выходило. Почувствовался сильный удар. Плот накренился, завалившись набок, и, словно неваляшка, начал болтаться вверх-вниз, то уходя под воду, то вновь выплывая на поверхность. Я зажмурился и схватился за веревки, которые удерживали конструкцию плота. Я слышал испуганные крики Карла, но не мог разобрать ни слова. Кевин что-то орал в ответ, но и его реплик я не мог расслышать. Через пару минут все успокоилось, река стала гладкой, словно стекло, и мы все вздохнули с облегчением. Плот серьезно не пострадал, только внешние бревна снова расшатались.

«Так, Кевин, я с тобой спорить больше не хочу, – сказал Карл, задыхаясь, – или ты делаешь, как я говорю, или мы заканчиваем наш поход. Я ясно выразился?»

«Да, ясно. Я буду тебя слушаться», – ответил Кевин, только чтобы успокоить Карла.

Маркус подошел ко мне:

«Прости, что накричал на тебя, Йоси, – извинился он, – просто я знаю, как надо грести. Я занимался греблей на Рейне. У меня много опыта, и я хотел показать тебе, как делать это правильно».

«Все в порядке, Маркус. Ты имел на это полное право. К тому же ты даже не кричал на меня».

«То есть ты не злишься на меня?»

«Нет, не злюсь», – мягко ответил я.

Выше по течению в Туичи впадала широкая река.

«Это Ипурама, – сказал Карл, – причаливаем».

В месте слияния двух рек вода была спокойной. Мы без труда вытащили плот на песчаный берег. Туичи была невероятно широкой, порядка 100 метров. Вода в ней отливала голубым серебром, а Ипурама светилась темно-изумрудным цветом. Вместе они образовывали невероятную гамму красок.

Карл вытащил карту из рюкзака и указал на Ипураму.

«Недобрый путь» Сан-Педро совсем рядом, в десяти километрах, но сам каньон начинается раньше. Нам ни в коем случае нельзя в него входить. Это самое настоящее ущелье: там нет берегов, только отвесные скалы по обеим сторонам реки. Сейчас наш план таков: мы будем периодически останавливаться, идти пешком несколько сотен метров, чтобы убедиться, что мы сможем причалить перед тем, как начнется каньон. Затем около самого каньона мы разделимся, и двое из нас отправятся к Куриплайе», – план Карла казался нам разумным.

«Итак, – продолжил он, – давайте разведаем местность и поищем место нашей следующей остановки. Мы пройдем сквозь джунгли, обогнем изгиб реки и посмотрим, можно ли там причалить. Кто пойдет со мной?»

«Не я, – прошептал Кевин так, чтобы слышал его только я, – я почти во всем не согласен с Карлом, поэтому лучше я останусь здесь».

«И не я, – сказал я, – я ведь ничего не знаю о том, как сплавляться по реке».

«Один из вас должен пойти, – настаивал Маркус, – я не могу ходить с такими ногами».

«Я не пойду», – не отступал Кевин.

«Я тоже», – повторил я.

У нас не было цели мучить несчастного Маркуса, но именно это мы и делали.

Тогда вмешался Карл:

«Да что с вами, парни? Вы же не думаете, что я пойду один? Я здесь только потому, что вы так хотели пойти в этот поход».

Я уступил.

«Я пойду с тобой, Карл».

Когда мы вошли в джунгли, река осталась слева от нас. Местность была равнинной, а растительность – менее густой, чем в других местах нашего пребывания. Карл не пользовался мачете, поскольку нам удавалось обходить ветки или подлезать под ними.

Что произошло дальше – неясно, но, должно быть, это и стало переломным моментом всего путешествия. Я помню, как Карл резко повернулся ко мне и спросил:

«Во что мы ввязались? – Он бормотал, словно рассуждая вслух. – Я, должно быть, рехнулся, что рискнул войти в каньон. Никому еще не удавалось перейти ущелье. А что, если мы не сможем остановиться и нас затянет внутрь? Тогда мы все погибнем, вот что. А мне что с этого? Какой смысл? Наград за это мне никто не даст, так с чего мне туда идти?»

Он словно только что заметил, что я рядом.