Т Габрусенко - Эти непонятные корейцы

Москва «Муравей» 2003

– М.: Муравей, 2003. — 304 с. + цв. ил. (16 с).

ISBN 5-89737-172-5

Когда в 80-е годы я училась на восточном факультете ДВГУ, моя специальность, корееведение, популярностью не пользовалась. В практической жизни от нее было мало толку. Южная Корея, о которой ходили смутно-заманчивые слухи («диктатура, но о-о-оченъ крутая»), была недосягаема, как Луна, ибо с ней СССР не связывали дипломатические отношения. Северная Корея была доступна не намного больше. Пхеньян с начала 60-х жил в свете идей чучхе, то есть «опирался на собственные силы». Свидетелей этого интимного процесса он иметь не желал, а посему дипломатические отношения СССР с этой страной были, так скажем, непростыми. Да и наши люди туда не особо стремились. В массовом советском сознании Северная Корея ассоциировалась в основном с соевым соусом (на мой вкус, довольно неплохим) да журналом «Корея», полным фотографий Ким Ир Сена на фоне новеньких тракторов, причесанных на пробор куриц-несушек и радостных негров с чучхейскими трудами в руках. Советский обыватель читал журнал не без удовольствия — всегда приятно осознавать, что кто-то живет еще хуже тебя.

При всей практической бесполезности Кореи, однако, существовали в СССР люди, которые ее искренне и горячо любили. Любили вопреки трагикомическому культу, вопреки кризисам и диктатурам. Это были ученые-корееведы. Путь в Корею им, как и другим категориям советских граждан, был закрыт. Но всеми возможными способами наши корееведы добывали информацию о Пхеньяне и Сеуле и — изучали Корею. Изучали современную экономику и древнюю культуру, этнографию и историю, литературу и язык, писали книги и словари. И воспитывали нас, учеников, в уважении к корейцам и корейской культуре.

Ушел в небытие «великий вождь», грянула перестройка, и Пхеньян под руководством наследника Ким Ир Сена, его сына Ким Чен Ира окончательно закрыл свои двери для окружающего мира.

Сейчас об этой стране достоверной информации еще меньше, чем раньше. Практически единственное, чем располагает сейчас международная общественность, — это свидетельства северокорейских перебежчиков. Увы, радостного они сообщают мало.

Зато Южная Корея открылась для россиян. И о ней стало известно много интересного. Оказалось, что «кровавая диктатура Пак Чон Хи», которой пугали советских граждан на политинформациях в 60-х годах, была весьма неоднозначным явлением.

Прежде всего, пресловутых «морей крови» южнокорейский диктатор не лил. Но и поклонником демократии в западном понимании не был. Западные ученые не пришли к единому мнению о том, как назвать политико-экономическую систему, господствовавшую до недавнего времени в Южной Корее. Ее называют и «государственным корпоратизмом», и «бюрократически-авторитарным режимом», и «рыночно-ориентированным авторитаризмом», и «бюрократическим капитализмом». Суть ее состояла в том, что генерал Пак Чон Хи, захватив в 1961 году власть в Южной Корее в результате военного переворота, сделал упор на развитие экспортно-ориентированной экономики через создание крупных многопрофильных корпораций, максимально защищенных государством от конкуренции. При этом Южной Корее пришлось пройти через период ущемления некоторых прав и свобод, таких, как запрет левых организаций, запрет на профсоюзную деятельность, на демонстрации, замораживание заработной платы и т. д. Все это накладывалось на политику категорического антикоммунизма, доходящую порой до анекдота. Например, довольно долгое время власти запрещали корейцам слушать музыку Чайковского. По логике: если русский, значит, красный. Южнокорейские дети в 60-е годы были всерьез уверены, что северные корейцы, «пальгэни» («красные»), — это вообще не люди, а черти-людоеды с красными рожами. А чего удивляться — стоит почитать учебники тех лет. Было дело, было. Но все-таки камни в покойного Пак Чон Хи бросают сегодня в Корее только молодые и горячие. История судит по результатам, а то, что получилось в результате правления Пака, впечатляет. Из нищей крестьянской страны, какой была Южная Корея в 60-е годы, к 80-м годам она превратилась в серьезного конкурента Японии, в экономически развитое государство, вкладывающее огромные средства в развитие науки, культуры, новых технологий.

Для большинства россиян открывшееся «экономическое чудо» Южной Кореи было неожиданностью. Однако студенты-кореисты слышали о нем на университетских лекциях еще в 80-е годы.