Андрей Ланьков - Быть корейцем – Корё Сарам

Однако главный удар по позициям “Хёндэ”нанёс азиатский кризис 1997 г., который докатился и до Кореи. Строго говоря, кризис длился недолго, ситуация стабилизировалась меньше чем через год: в 1999 г. рост ВВП составил 10,2%, а в 2000 г. – 8,8%. Однако после кризиса отношение к чэболь резко изменилось. В общественном мнении суперконцерны в одночасье превратились из символа успеха и процветания в символ коррупции и неэффективности. В новых условиях правительство приступило к программе реструктуризации чэболь. Её главная цель – сделать корейских гигантов похожими на “нормальные“ западные концерны: специализирующиеся в нескольких отраслях и управляемые профессиональными менеджерами, а не членами клана основателя концерна. Правительство дробит чэболь, заставляя их предоставлять самостоятельность своим дочерним компаниям, настаивает на введении в состав руководства менеджеров “со стороны“, на увеличении влияния рядовых акционеров, ограничивает размеры задолженности.

В отличие от другого гиганта – Daewoo, разорившегося в 1999 г., “Хёндэ”избежал прямого банкротства, но дела у него складывались заметно хуже, чем у двух других супер– чэболь – LG и Samsung. Сказывались тут и опрометчивые шаги, предпринятые Чон Чжу-ёном в 1990-е гг., и его дорогостоящие политические игры с Севером, и неблагоприятная рыночная ситуация, и общая неповоротливость менеджмента компании. 27 марта 2000 г. на соответствующим образом обставленной церемонии Чон Чжу-ён сообщил о своём отходе от дел и о передаче компании своему сыну Чон мон-хону. В этот момент он вполне мог бы процитировать знаменитые слова Николая I, обращённые к наследнику: “Сдаю тебе команду не в добром порядке”.

Проблем у Hyundai, действительно, было немало. Подобно другим чэболь, концерн был отягощён огромной банковской задолженностью, кредитные средства превосходили собственный капитал холдинга в 4 раза (цифра, чудовищная по западным меркам, но вполне обычная для крупных компаний Кореи). Многие производства к концу 1990-х гг. были убыточными, в том числе важнейшее производство полупроводников. Давление правительства и общественного мнения, которые требовали раздела чэболь, постоянно возрастало. Инвестиции в зарубежные проекты и, особенно, в Северную Корею не окупались.

Чон Чжу-ён не увидел конца своего детища. Когда в марте 2001 г. отец-основатель скончался на 86-м году жизни, холдинг ещё существовал. Однако смерть старого олигарха стала началом конца величайшей из всех чэболь. Ещё при его жизни, в сентябре 2000 г., из состава холдинга выделилось одно из самых прибыльных подразделений – автомобилестроительная компания ’’Hyundai Motors”, во главе которой встал брат (и соперник) нового главы холдинга – Чон Мон-гу. Вслед за автомобилестроителями независимость получила группа компаний ”Hyundai Heavy Industry” (кораблестроение и машиностроение), а также ”Hyundai Semiconductors”. Чтобы подчеркнуть свою независимость, новое подразделение взяло себе новое название – ”Hynix Semiconductors”.

Неопределённо и будущее группы “Хёндэ” как таковой. В июле 2001 года центральное руководство холдинга прекратило своё существование – символический акт, который подчёркивает отказ от надежд сохранить целостность холдинга. Однако пока непонятно, какова будет судьба подразделений чэболь и как будут его дробить дальше. Руководство наиболее крупных подразделений холдинга героически сражается против правительственных планов дальнейшего раздела холдинга. Вероятно, на месте павшего гиганта возникнет ещё несколько новых подразделений – помимо ныне независимых ’’Hyundai Motors”, ’’Hyundai Corporation”, ’’Hyundai Heavy Industries” и ”Hynix Semiconductors”. Однако как бы ни сложилась судьба осколков империи, уже ясно: за полвека своего существования “Хёндэ”оставила свой след и в истории Кореи, и в мировой истории.

Как менялось население Кореи на протяжении веков? Сколько человек жило в ней раньше, сколько живёт сейчас, как будет изменяться её население в будущем?

Ответить на эти вопросы не всегда просто. Главная проблема, с которой сталкиваются историки, которые занимаются демографией средневековой Кореи (да и вообще любого средневекового государства) – это отсутствие сколь-либо надёжных статистических материалов. В этом отношении историки Кореи находятся ещё в довольно выгодном положении, ведь здесь с давних времён достаточно регулярно проводились переписи населения.

На первый взгляд, эти переписи были организованы по стройной схеме. Раз в три года деревенские старосты сообщали чиновникам о том, сколько семей (“дворов”) имеется в том или ином селе, и сколько человек живёт в каждом дворе. Сведения эти направлялись в уезд, потом – в провинцию, и, наконец – в столицу, где их и обобщали.