Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

В 1796-м:

мужчины попытались засолить свинину и козлятину впрок, но мясо из-за жары сгнило;

продолжились кулинарные эксперименты с растением ти (на сей раз получился «сироп» — непонятно, было ли это то же самое, что и самогон); Маккой, должно быть, спьяну, упал с кокосовой пальмы: поранил правое бедро, растянул обе лодыжки и повредил бок.

Но главное событие того периода произошло 27 декабря 1795 года. В непосредственной близости от юго-восточной оконечности Питкэрна островитяне вдруг заметили парусник. Мужчины и женщины спрятались в кустах на холме и, затаив дыхание, стали наблюдать, что же будет дальше.

К их счастью, в то утро бушевал ужасный прибой, и неизвестное судно так и не решилось спустить на воду шлюпки и пристать к негостеприимному берегу. Вскоре корабль развернулся и уже к полудню исчез за горизонтом.

До сих пор ученые и исследователи так и не выяснили, что же это был за парусник.

Мятежному поселению несказанно повезло: уже через неделю погода установилась отменная, и море никогда еще не было таким спокойным, как пишет Янг, «с тех пор, как они прибыли на остров».

А если бы неопознанный корабль оказался у берегов Питкэрна на неделю позже?..

Этот несостоявшийся визит страшно напугал всех питкэрнцев. Ведь они уже давным-давно перестали следить за морем в ожидании непрошеных гостей. За неполных шесть лет пребывания на Питкэрне они ни разу не замечали на горизонте парус. Тот, далекий и призрачный мир людей остался в прошлой жизни. Словно и не было на всей планете ничего кроме их крошечного островка и бескрайнего океана.

И вот внезапно их уединение чуть не было нарушено. Это событие оказалось сродни холодному отрезвляющему душу. Все вдруг отчетливо осознали, что их хрупкий изолированный мирок не так уж изолирован. И что их внутренние дрязги и распри — мелочь по сравнению с угрозой разоблачения.

Мужчины вспомнили, что со дня мятежа прошло всего около семи лет, а это значит, что они по-прежнему — государственные преступники, которых в случае поимки ждет одно: виселица. И женщины, еще недавно так рвавшиеся уплыть с острова, на деле оказались не готовы к встрече с тем, большим миром.

И люди снова потянулись друг к другу.

Следующий, 1796 год — год примирения. Мужчины, перестав беспробудно пьянствовать, все чаще и чаще наведываются на противоположную сторону острова — к женщинам. Те, в свою очередь, принимают их благосклонно. Островитяне делятся друг с другом урожаем таро и ямса и добычей от охоты и рыбной ловли, возобновляют совместные трапезы, и, наконец, опять поселяются вместе.

Жизнь налаживается.

И, как символ установившегося мира — появление на свет еще одного ребенка. В конце 1796 года Вахинеатуа рожает Алеку Смиту его первенца — дочь Дайну.

В течение следующего, 1797 года — на острове небольшой «демографический взрыв»: обе жены Янга, Нэнси и Изабелла дарят Неду двух сыновей — соответственно Джорджа и Эдварда Янга младшего, Теваруа рожает ненасытному Куинталу дочь Сару, а Вахинеатуа — вторую дочь Смита, Рэйчел. Люди успели истосковаться по семейной жизни, по ласке и любви, и теперь, казалось, ничто не сможет их рассорить.

Но до прежней идиллии было далеко.

Мужчины, расслабившись, продолжили неумеренное пьянство, и двое закадычных приятелей, Куинтал и Маккой стали стремительно спиваться. Их не останавливало даже рождение детей.

В 1798 году на свет появляется Роберт Янг (сын Неда и Нэнси), а Тейо (Мэри) рожает Маккою его второго ребенка и единственную дочь — Кэйт.

И в том же 1798-м Уильям Маккой, 34 лет от роду, в алкогольном угаре решает счеты с жизнью.

«…Да, они были очень дурные люди, — согласился Мак-Кой и продолжал ворковать о кровавых деяниях и пагубных страстях своих грешных предков. — Мой прадед убежал от виселицы только для того, чтобы покончить жизнь самоубийством. На острове он соорудил куб и начал гнать спирт из корней пальмового дерева. Квинтал был его закадычным другом, и они только и делали, что вместе пили. Кончилось тем, что прадед заболел белой горячкой и в приступе болезни привязал к шее камень и бросился со скалы в море…»

По преданию, 20 апреля 1798 года кто-то из детишек прибежал в поселок и сообщил, что мертвое тело Маккоя валяется у подножия высокого обрыва. Как выяснилось, шотландец, привязав к шее тяжелый камень, прыгнул с утеса вниз. Но он не утонул. Он разбился об острые прибрежные скалы.