Михаил Заплатин - Вдоль каменного пояса

Лунная ночь в тайге - это поэма, это симфония. Тайны ночного леса, пожалуй, можно выразить только музыкой…

Мы сидели вокруг костра, молча ели вареного глухаря, молча пили чай, посматривая на выступающую из-за леса Манья-Тумп. Нам в такую ночь и сон не шел.

- Сколько километров до Манья-Тумп?

Старик вынул изо рта трубку, посмотрел на силуэт горы:

- Может, три, может, четыре.

Задача наша очень ясная - мы должны подняться на вершину. Но как на это посмотрит старик? Как бы не обидеть его.

- Петр Ефимович, нам нужно подняться на Манья-Тумп.

Старик снова вынул трубку изо рта, внимательно посмотрел на меня.

- Зачем тебе Манья-Тумп? Ходи тайга - лось много, глухарь есть!

- Мы должны заснять гору, на которой стоял ваш бог. Пойдешь с нами?

Старик замотал головой.

- Не сердись, начальник, Манья-Тумп моя ходи нету: боюсь.

- Вместе-то ведь не страшно!

Манси снова замотал головой:

- Сам ходи, моя нету.

Я молча любовался лунным пейзажем. Вдруг возникла дерзкая мысль:

- Паша! Пойдем ночью на гору!

Павел на какой-то миг стушевался, но быстро опомнился:

- Пойдем!

- А не боишься?

- Нет!

- А я боюсь, но очень хочется пойти. Попробуем?

- Попробуем!

Старик слушал нас и качал головой, очевидно, думая: «Вот попал в компанию!» Он пытался отговаривать нас:

- Зачем тайга ночью ходи? Завтра пойдешь!

Но дерзкая затея не давала нам покоя. Кто откажется идти по тайге в такую сказочную ночь!

- Чево я делай буду? - спросил старик.

- Отдыхай! Утром харюзков надергай, глухарь прилетит - стреляй.

Мы забрали киноаппаратуру, еду, ружья, электрические фонари и, взвалив на плечи рюкзаки, пошли. Старик провожал нас некоторое время по берегу и, как мне казалось, был очень задумчив. Я попытался подбодрить его:

- Все будет хорошо, Петр Ефимович! Жди нас завтра.

Он наклонился ко мне и тихо, чтобы не слышал Павел, сказал:

- Увидишь чево Манья-Тумп, не трогай: больной будешь.

Петр Ефимович показал рукой, куда нам идти, и вернулся к лагерю. Мы с Пашей сразу же попали в таинственный и страшный мир.

Шли, выбирая освещенные луной места. Там, куда не проникал лунный свет, стояла зловещая темнота. Ночной лес всегда вызывает в человеке чувство боязни и настороженности. Мы держались ближе друг к другу и поминутно освещали темные места. Не притаился ли кто-нибудь там? Шли молча, напрямик через лога и завалы, по камням и глубокому мху, через мелкие ручьи, заросшие высокой травой.

Все время поднимаясь, мы незаметно обошли гору. С одного из бугров увидели ее вершину, черной шапкой выступающую среди леса. Отсюда хорошо было видно, что Манья-Тумп стоит отдельно от Уральского хребта.

Луна стояла в самом зените, но как только она скроется за гору, мы окажемся в темноте. В тайге тогда будет еще страшнее. Надо спешить. Старик наверняка беспокоится за нас и если не увидит огонька на вершине, то подумает, что с нами что-то случилось.

Включив фонари, снова лезем вверх. Часто останавливаемся, отдыхаем. Разговариваем шепотом, руки бьет мелкая дрожь. Но какая-то сила все равно гонит вверх. Паша часто смотрит на меня, очевидно, старается увидеть выражение моего лица. Я в свою очередь тоже слежу за его лицом. Виновато улыбаемся друг другу. Наконец, я говорю:

- Довольно, Пашка, трусить!

- А сам-то ты!..

Мы вышли на освещенный склон. Над ночной тайгой струился холодный лунный свет. Лесные холмы внизу тонули в легкой зеленоватой дымке. В звездном небе висел ослепительный серебряный диск. По долине Тозамтоуи тянулся дымок - наш старик палил костер.

Подъем стал пологим, вершина горы постепенно теряла свой куполообразный вид. Чем выше к ней поднимались, тем больше она выравнивалась. Скоро стали видны просветы между деревьями, стоящими на противоположном склоне.

- Смотри-ка, смотри! - быстрым шепотом проговорил Павел.

Я вздрогнул от неожиданности, остановился и посмотрел туда, куда указывал мой спутник. На одном из деревьев чернел силуэт оленьих рогов. Паша осветил их фонарем и опустил пятно света по стволу вниз. На земле валялся череп какого-то животного. Среди мха торчал старый продырявленный котел. К огромному камню были прислонены чурки с выструганными на концах головами идолов. С ветвей деревьев, как длинные лишаи, свисали светлые полуистлевшие тряпки. Это было, по всей вероятности, заброшенное жертвенное место.

Мы почувствовали легкое разочарование: хотелось увидеть что-то сверхъестественное. Однако луна, черные стволы деревьев, рога и череп, деревянные идолы и полумрак среди тайги - все это по-своему действовало на психику. В древности здесь определенно могла стоять Золотая Баба! А кто нам докажет обратное?