Роман Устинов - Индия наизнанку

Ну да ладно, вернемся к Индии.

В Бангалоре уже смеркалось, и я поспешил на вокзал, пребывая в некотором удовлетворении от города. Бангалор, как я уже неоднократно упоминал, был городом продвинутым и технологичным. Как доказательство тому — на отправлявшихся с бангалорского вокзала поездах, на каждой двери висел распечатанный список пассажиров — невиданный для Индии сервис! Нашел среди индийских фамилий и свою — ведь я был счастливым обладателем полноценного плацкартного места с индивидуальной койкой, на которой за ночь я благополучно добрался до Ченная.

***

Ченнай — бывший Мадрас — старый колониальный город, воспетый в книжках о Синдбаде-мореходе. Население его лишь немногим уступало бангалорскому: четыре с половиной миллиона против пяти с небольшим. Впрочем, приезжающему сюда ненадолго это было не заметно.

Было раннее утро.

Прибывающих в этот многомиллионный город встречал относительно чистый вокзал с кучей разнообразных справочных и контор, и — что самое удивительное — на вокзале существовала специальная служба для инвалидов: поезда встречали особые служащие с инвалидными колясками и выгружали нетранспортабельных индусов из вагонов, куда-то их увозя (возможно, пересаживая на городские автобусы).

Я начал было думать: «Какая-то это совсем не индийская Индия…». Мои сомнения быстро развеялись: по мере удаления от вокзала количество спящих посреди улиц бездомных увеличивалось, просыпались коровы, открывались вонючие коптящие едальни. Это была все-таки еще Индия. Я в который раз убеждался, что индийские города-миллионеры — не самое лучшее место для существования, поэтому постарался поскорее скрыться из пробуждающего мегаполиса.

Тем более что в городе мне делать было нечего: я направлялся в Ауровиль.

Ченнай только просыпался: сонные горожане (более цивильные, чем столичные, делийские жители) слушали продавца газет в надземном метро, кто-то даже (!) мел улицу, а коровы казались чуть более сытыми, чем коровы в других индийских городах.

Перешагивая через спящих бомжей, спотыкаясь о кучи мусора, я продвигался с одного ченнайского вокзала на другой, чтобы сесть на пригородную электричку и уехать отсюда. Пока я тщетно разбирался в хитросплетении наземного железнодорожного транспорта, город окончательно пробудился и нагрелся.

Возле одной из остановок висело интересное объявление: фото обезображенного трупа с детальным описанием всех повреждений на этом трупе с просьбой ко всем гражданам его опознать. Индия — страна с относительно низким количеством убийств и прочих преступлений на душу населения, куда более спокойная и некриминогенная, нежели Россия. Однако время от времени всякие преступления случаются и тут.

«Если вы опознали данный труп, — значилось в конце объявления, — пожалуйста, позвоните по такому-то телефону».

Методы ченнайского уголовного розыска забавляли.

Я же, купив полудолларовый билет, погрузился в электропоезд класса бомжминус, отправлявшийся в славный город Пондичерри, что в паре сотен километров к югу от Ченная.

Если большинство поездов, курсирующих по Индии, не оборудовано окнами, то этот ко всему прочему не имел и дверей. К счастью, это было какое-то не очень популярное время или направление, поэтому перенаселенности поезда я не наблюдал.

Поэтому в процессе транспортировки я, предусмотрительно забросив кеды на неработающий вентилятор, спокойно наблюдал за происходящим в вагоне, сидя на верхней полке. Мимо нас проплывали бесконечные торговцы чаем и самосой (аналог узбекской самсы, в которой вместо мяса запрятан горох), музыканты с какими-то струнно-щипковыми инструментами наподобие бандуры, любопытные дети практиковали на мне свой английский (местного — телугу — я не знал).

К этому времени я был достаточно загорелым, чтобы поездные попрошайки приставали ко мне не более активно, чем к остальным обитателям поезда. Я почти обындусился и получал удовольствие от поездки, высовываясь, подобно остальным индусам в дверные проемы и подставляя лицо солнцу и ветру. Наша электричка, нагреваясь и останавливаясь около каждого столба, потратила около пяти часов для того, чтобы добраться до Пондичерри. Радовало одно: где-то в приполярной Москве было минус двадцать и шел снег; нужно было кутаться, выходя на улицу, пить чай или водку, чтобы не заболеть и не замерзнуть… Тут же это было излишним: солнца и индуизма хватало для полного счастья. Наш поезд причалил к вокзалу Пондичерри.