Павел Сафонов - Американский дневник

Вообще говоря, канал выглядит чисто, как пруд в хорошем парке. Через канал перекинуто множество больших стационарных и малых разводных мостов, поражающих своей исключительной легкостью и остроумностью железных конструкций.

Вечером, когда стемнело, вышли опять в открытое море.

Сегодня жизнь на теплоходе протекала нормально без всяких событий и неожиданностей. Вокруг — пока видит глаз — бескрайнее и однообразное море…

Сегодня жизнь на борту «Кооперации» началась рано.

В 9 часов мы должны придти в Лондон. В 7 часов все уже были на ногах. Я чуть не проспал — меня разбудили в восьмом часу, когда уже в тумане ясно вырисовывались очертания берегов, а затем черные громады заводов, судостроительных верфей и всевозможных железных конструкций. Во всём окружающем чувствовалось мощное дыхание высокой техники и близость огромного индустриального центра.

Мы вошли в реку Темзу, откуда начинались предместья Лондона, этого уникального города с 9-миллионным населением. Около полутора часов шёл наш теплоход по реке, зажатой, как в тисках, среди всё нарастающих громад корпусов. Набережной, собственно, нет здесь — прямо как будто из воды вырастают стены домов. Вот влево дома расступились, образовав небольшую площадь, в глубине ее подковообразное здание с колоннами, а еще выше над этим на холме небольшая часовенка — это здесь проходит Гринвичский меридиан и установлены самые точные часы мира.

Оставив борт своего родного теплохода и ступив на чужую землю, мы сразу почувствовали себя иностранцами. Ощутили всю тяжесть незнания английского языка. Люди куда-то торопятся, о чем-то разговаривают, а мы стоим, как манекены, ничего не понимая, ждем, пока кто-то к нам подойдет.

Но наконец берег опустел — все пассажиры разъехались. Мы начали тревожиться за свою дальнейшую судьбу. Наконец к нам подошел человек, хорошо говорящий по-русски, это был представитель Интуриста. Он нам объяснил, что нас должен был встречать представитель пароходной компании «Кунард» на пароходе, которым мы должны следовать дальше, и он-таки, как впоследствии выяснилось, нас встречал, но мы, «в совершенстве» не зная английский язык, не могли его об этом спросить. Не встреться случайно нам этот представитель «Интуриста», трудно вообще представить, что бы с нами могло быть.

Итак, с помощью представителя «Интуриста» мы были доставлены в отель компании «Кунард», которая обязана была содержать нас в Лондоне до отправки в Америку.

В отеле мы получили каждый по отдельному номеру, переоделись и направились в «Интурист» на такси. Когда подъехали к Интуристу, с нами опять приключилась пресмешная история: мы в течение 20 минут не могли сговориться с шофером, сколько с нас причитается. Мы испробовали всякие эксперименты — заставляли его писать на бумажке, что он хочет, давали ему фунтовую бумажку, чтобы он дал сдачи, сколько он считает необходимым… Счетчик же показывал всего один шиллинг, поэтому мы ему дали наконец сразу 2 шиллинга (с запасом) и повернулись уходить, думая что этого уж вполне хватит, но, горячо жестикулируя, он нас остановил. Мы, конечно, подумали, что это он в порыве честности все же хочет нам дать сдачи с 2 шиллингов. Поэтому, сделав ему знак «дескать, дядя, ничего, это пускай тебе на чай», мы удалились, несмотря на его крики. В Интуристе нам объяснили, что благодаря тому, что у нас были седоки сверх нормы, с нас причиталось 2 ½ шиллинга, таким образом, получилось, что на чай не мы ему, а он нам полшиллинга дал.

Нам очень повезло — в Интуристе нам предложили одного переводчика, 30 лет назад уехавшего из России и прекрасно знавшего Лондон. Его услуги стоили один фунт стерлингов в день.

Это был презабавнейший старик, по национальности еврей, звали его Яков Иванович. Страшно не любил, когда его называли дедушкой. Нас он называл «товарищами».

Он был услужлив, как нянька, и надо сказать, что если бы не он, то Лондона мы так бы и не увидели, поэтому мы при окончательном расчете добавили ему.

Когда он нас возил по Лондону, мы его засыпали тысячами вопросов, причем в большинстве своем вопросы были пустяковые, и он ни одного вопроса не оставил без внимания, на каждый давал исчерпывающий ответ. С ним мы себя чувствовали, как рыба в воде, но как только разлучались на обеденный перерыв, так опять становились беспомощными, даже не зная, как заказать себе обед и что ответить официанту с вопросительным лицом. При этом мы заваливали себя кучей словарей, но наконец, уже вспотевши, сочиняли и с трудом выдавливали фразу «Гив ми вот ю лайк», что означало «давайте по вашему усмотрению», — и официант с улыбкой отходил.