Жак-Ив Кусто - Живое море. В мире безмолвия

— На счету этого океанографического судна больше миль и станций, чем у любого другого. Нам еще много надо поработать, чтобы догнать рекордсмена.

В Вашингтоне мы были гостями Национального географического общества. Газеты на первых полосах поместили фотографию «ныряющего блюдца», устроили шумиху вокруг аппарата, который еще не прошел испытания. Я чувствовал себя очень неловко, но винить некого: спрятать «блюдце» было невозможно.

Завершив наконец программу визитов, мы пришли к пуэрториканскому шельфу. Волны изрыли поверхность моря, вода была мутная, но мы не могли больше ждать и, найдя относительно спокойное место у западной оконечности острова, провели первое испытание НБ-2. Осторожно-осторожно на пятнадцать минут опустили его на тросе на глубину восьмидесяти футов, чтобы проверить прочность корпуса, подачу кислорода, поглощение углекислого газа, работу приборов и силовой установки. Если что-нибудь приключится, глубина небольшая, Фалько и Моллар выйдут наверх, и мы без труда поднимем аппарат.

Все обошлось благополучно; Фалько и Моллар вышли из люка, сияя от восторга.

— Никогда не думал, что будет вот так, — сказал Моллар.

— Как? — спросил я.

— Я ведь впервые побывал под водой!

В следующий раз НБ-2 погрузилось на сто футов. Но Фалько и я еще не решались дать «ныряющему блюдцу» полную волю. Из чистой перестраховки мы соединили его трехсоттридцатифутовым нейлоновым линем с плавающим на поверхности буйком. Программа предусматривала, что Фалько опустится почти на самый грунт, наладит нулевую плавучесть и немного походит, испытывая органы управления и силовую установку. Длительность погружения — сорок пять минут.

Калипсяне не сводили глаз с буйка. На исходе условленного срока он колыхнулся, но я отнес это за счет ветра и течения. Сорок пять минут — аппарат не показывается… Наши люди стали надевать ласты, проверять давление в баллонах аквалангов. Прошло еще несколько минут. Буек успокоился. Я мысленно отобрал людей для спасательного отряда и только хотел дать команду, как услышал с кормы возглас наблюдателя:

— Всплывает!

Один человек прыгнул в воду и закрепил подъемный трос. Мы извлекли НБ-2 из воды, уложили его в «колыбель» на палубе и обступили аппарат, нетерпеливо ожидая, когда откроется люк.

— Великолепная штука! — восторженно крикнул Фалько, высунувшись наружу. — Управляется легко! Кружится!

Он передал мне магнитофон, и я подключил устный судовой журнал первого плавания «ныряющего блюдца» к усилителю нашего радиоузла, чтобы все калипсяне могли послушать.

…Всхлипывают насосы, жужжат моторы, а вот и человеческие голоса. Немногословный обычно Моллар оказался на диво речистым, он бурно восхищался картинами, которые для Фалько успели стать обыденными. Альбер объяснял товарищу, что и как, время от времени диктуя в «журнал».

— Перекачиваю ртуть вперед… Идем носом вниз… Перекачиваю ртуть на корму.

Его перебил голос Моллара:

— Гляди! Что это за рыбы?

— Выровнялись, — продолжал «запись» Фалько. — Реакция на перемещение ртутного балласта хорошая. Это обыкновенные каранги. Теперь идем в трех футах от дна, скорость один узел. Эхолот работает хорошо. Прямо — высокие кораллы. Зажимаю правую струю, чтобы обойти препятствие…

— Лихой финт! — воскликнул Моллар.

Опять голос Фалько.

— Ложусь на песчаный участок. Легко, словно перышко. Делаю полный оборот. Перекачиваю ртуть вперед. Нос наклоняется. Песчаное дно в восемнадцати дюймах от иллюминаторов.

— Смотри, смотри! — кричит Моллар.

— Из песка высовываются маленькие головы, — сообщил Фалько. — Появляется серебристая рыбка, стоит торчком. Глядит на нас. Ишь ты, зарывается в грунт хвостом вперед! Исчезла. Опять показалась. Этот аппарат позволит нам подсмотреть такие повадки рыб, каких аквалангист никогда не увидит, — заключил Фалько.

НБ-2 пошло дальше.

— А это что за здоровенная рыбина? — допытывается Моллар.

— Групер… За ним! Он идет против течения. Мы тоже так умеем.

— Не хуже рыбы идем, — заметил Моллар.

— А для чего ты построил аппарат? — спросил Фалько. — Рули чуть туговаты.

— Я знаю, в чем дело, — ответил инженер. — Ночью исправим.

— Мы стоим на месте, — сообщил Фалько.

— Сопла выбрасывают воду, мотор работает как надо, — возразил Моллар.

Пауза, во время которой лента явственно воспроизвела жужжание мотора.

— Ясно, — заговорил опять Фалько. — Это линь, к которому мы привязаны, он зацепился за что-то.