Жак-Ив Кусто - Живое море. В мире безмолвия

Прежде чем производить станцию № 1, я отправился в Бахрейн — уладить вопрос со снабжением и выяснить, что это за морские змеи. Французский консул и несколько врачей заверили меня, что речь идет не о каком-нибудь мифе. Змей множество, некоторые длиной с кобру, и нет никакого противоядия от их укусов.

— Правда, — рассказал один специалист, — даже у семифутовой змеи пасть настолько мала, что она может укусить только складки кожи, например, между большим и указательным пальцами.

Удивляясь, почему природа создала убийцу со столь несовершенным оружием, я возвратился на «Калипсо». Всю дорогу мои пальцы непроизвольно пощипывали сухожилие, которому грозила такая опасность…

На первой же геологической станции мы снарядили трубку, чтобы взять пробы грунта. К огромной стальной «бомбе» весом около трети тонны снизу была привинчена трубка из твердой стали. «Бомбу» сбросили на глубину сорока пяти футов. Когда мы ее подняли, трубка отсутствовала. Аквалангисты нашли ее: вся искореженная, она лежала на плоском песчаном дне. Режущая часть была смята словно бумажная салфетка. Ныряльщики копнули песок; под дюймовым слоем обнажилась скала броневой твердости. Во время испытаний трубка на несколько дюймов вонзалась в известняк. Что же это за порода?

Мы поставили новую трубку и опять сбросили «бомбу». На этот раз трубку не сорвало, но удар изогнул ее зигзагом, и режущая грань была сплющена. Из четырех трубок две потеряны на первой же станции! Следующее звено подводных пловцов захватило с собой лом. Они сунули его в норку, проточенную моллюском, и отломили осколочки, которые никак не устраивали геологов. Дюма решил, что пневматическое долото поможет ему взять более крупный образец. Нашел ямку, воткнул в нее долото, включил сжатый воздух… и подскочил вверх футов на десять! Всякий раз, когда он пытался бурить скалу, его отбрасывало отдачей.

Дюма вернулся на поверхность, добавил себе грузов на пояс. Кроме того, мы спустили акулоубежище, чтобы он мог держаться за него. Диди удалось отколоть кусочки, но и они оказались малы. Неужели только взрывчатка способна одолеть эту броню? Но взрывать — затея долгая и дорогостоящая.

Тогда мы вооружили аквалангистов обычным долотом и кувалдой. Нужно немалое усилие, чтобы в среде, которая в восемьсот раз плотнее воздуха, да еще без опоры, взмахнуть кувалдой. Наши люди справились с этим. На ста пятидесяти станциях они добыли образцы.

В окаймленном пустынями море мы работали в шквал и песчаные бури. Вода была такая же холодная, как в Средиземном море зимой. А на палубе хоть загорай! Единственное развлечение в свободные дни — верблюжьи скачки в поселке Абу-Даби.

Акулоубежище служило лифтом для ныряльщиков; на дне оно играло свою обычную роль. Впрочем, его прутья с просветами в восемь дюймов не могли бы преградить путь морским змеям.

Правда, за первую неделю работ мы не встретили ни одной змеи. Зато когда пошли на следующую станцию, то по пути у самой поверхности гладкого моря увидели извивающиеся белые и желтые ленты. Змеи казались такими же нереальными, как их деревянные подобия, которые выскакивают из волшебных шкатулок индийских мастеров. Иные поспешили уйти от «Калипсо», но другие проплыли довольно близко. Ничего не стоило выловить их сетью, но почему-то никто не решился этого сделать. К нашему удовольствию, геологическая станция находилась за пределами скопления змей.

Захватив кинокамеру, я вместе с Дюма и Кьензи спустился в клетке. Видимость под водой была скверная — пятнадцать — двадцать футов. Лифт лег на дно, Дюма смел пыль с твердого ложа и принялся выискивать щель для долота. Тем временем Кьензи и я отправились знакомиться с немногочисленными местными жителями. Вокруг небольших горгонарий сновали бесцветные коралловые рыбки, которых не стоило снимать. Внезапно из мглы возникла наша первая морская змея. Она извивалась над самым дном, и удивительно маленькая голова ее с крохотным ротиком вовсе не казалась грозной. Змея скользнула мимо, не обратив на нас никакого внимания. А вот вторая, уже покрупнее, футов семь в длину. Она вяло покружила около нас, но глаза в булавочной головке были настолько малы, что по ним ее мыслей не прочесть. Я занял позицию с камерой перед ней и подал знак Кьензи, чтобы он плыл в поле зрения объектива. Он не понял моего жеста и взмахнул кувалдой, собираясь размозжить змее голову. Потешное зрелище: человек пытается поразить животное, почти такое же текучее, как сама вода! И все-таки Кьензи удалось нанести змее страшный удар чуть позади головы. Судорожно дергаясь, она, несмотря на смертельную рану, заскользила прочь. Я попросил ныряльщиков больше не трогать змей.