Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

В Пеньяс-Бланкас я много раз видел следы тапира, где он выходил из леса, где пересекал пастбища, как шел по ручью. Когда мы первый раз, кажется, в 1976 году, пытались вернуться в Монтеверде из Ареналя через лес, то узкие мостики на хребтах и между холмами со следами тапиров служили хорошими индикаторами того, что этот путь безопасен. Мы, помнится, высматривали эти места, где тропинки сливались вместе в один узкий путь, по которому можно было перейти каньон меж двумя холмами. Мы и теперь ходим по этим дорожкам. Они являются оптимальным путем прямо к реке, вокруг ущелья, над хребтом и между холмами. Если идти по добрым старым тропам тапиров, то будьте уверены, что на вершину вы подниметесь в нужном месте для продолжения похода вниз, уже по другой стороне холма.

Тапиры не интересуются тем, что едят люди. Они травоядные, но уже не делают набеги на кукурузные поля в сельскохозяйственных районах. Они не похожи на ягуаров или пум, которых часто стреляют, потому что они охотятся на крупный рогатый скот или на запасы фермерского хозяйства. Тапиры имеют острое обоняние и тонкий слух, но они очень близоруки. Охотники всегда говорили, что если идет тапир, то лучше отойти с тропы, иначе он вас задавит. Он и не подумает свернуть или хотя бы обойти преграду.

Я никогда не видел тапира, кроме как в зоопарке и еще однажды в Гондурасе в 1974 году. Джордж Пауэлл как-то раз выполнял работу для национального парка в Гондурасе и пригласил меня поехать с ним в качестве помощника. Конечно, по поводу этой поездки моя жена не раз высказала свое мнение. Дело в том, что мне надо было вернуться из поездки к выпускному вечеру моего сына Карлоса, оканчивавшего среднюю школу. Несложно догадаться, как все неудачно получилось в этой части условий поездки!

В общем, добрались мы до Гондураса, а дальше надо было найти проводника, который мог бы нас довести до высокой горы Селаке. Он должен был бы отвести нас в то место, которое нам нужно было посетить, а затем мы бы продолжили свой путь без него. Найти кого-то, кто мог бы отвести нас, оказалось непросто: местные легенды повествовали о людях, уходящих туда и не вернувшихся обратно. Там возле озера были такие болота, где пели русалки, завлекавшие людей. А еще оттуда течение реки приносило фрукты, и местные верили, что если они съедят эти плоды, то заблудятся и уже никогда не вернутся домой. Так что желающих идти в те края было немного.

Мы с Джорджем, ясное дело, хотели остаться там на всю неделю и посмотреть, действительно ли появятся эти русалки. Кроме того, мы выяснили, что же на самом деле случилось с людьми, которые там потерялись. На горе этой было очень холодно, и все они, вероятно, умерли от переохлаждения. Не имея ничего, что могло бы помочь им зажечь огонь, да к тому же еще и без пищи, без подходящей одежды, несчастные путешественники пали жертвами гипотермии. Оставалось только надеяться, что, может быть, хоть эти хвостатые женщины спели для них, но и это лишь отчасти облегчило бы их страдания.

Гид сказал нам, что в этом месте водятся тапиры. Он видел их сам. Он описал их как больших, чудовищных животных, которые рыскали по лесу, и он был уверен, что они довольно опасны. Ну, дальнейшая история была такова: мы сошли с тропы, чтоб напиться воды из ручья, и тут собака гида спугнула тапира. Он быстро прошел мимо нас. Ого, ничего себе, мы увидели тапира! Это был довольно хороший образец животного. Я тогда себе и представить не мог, что это единственный дикий тапир, которого мне когда-либо удастся увидеть, да и для этого мне пришлось проехать аж до Гондураса.

В наших краях тапиров можно найти в Чомого, болотистой местности в заповеднике, которую мы называем «горячей точкой». Молодые тапиры рождаются в некрупных долинах, где есть небольшие родники и много зелени для питания. По крайней мере, так было в одном месте, где я лично видел, как там все было утоптано. Было ясно, что тапир провел здесь больше, чем одну ночь. Всегда есть надежда увидеть тапира в одном водоеме в Чомого, в котором вода не иссякает даже в сухой сезон. Тапиры когда-то использовали этот водоем для того, чтобы окунуться в воду, но теперь они, похоже, ушли из этой местности вниз, ближе к реке Пеньяс-Бланкас. Тем не менее, если бы мы еще немного походили по болоту туда-сюда, мы бы, вероятно, нашли как минимум одно место, где они ошивались.

Мигель Лейтон из Сан-Луиса рассказывал мне, что в былые времена он со своим отцом и другими людьми ходил в леса в Бриллианте. И они там гнали тапиров с собаками в Пеньяс-Бланкас. Когда, бывало, подстрелят одного тапира, то кто-то возвращается тогда в деревню за помощью, надо же как-то оттащить добычу, а остальные остаются и готовят тушу к транспортировке. Тапир был основным источником белка. Мясо одного тапира могло бы обеспечить едой на неделю небольшое поселение, если его закоптить или засолить. Это уже потом охотники стали забирать только печень и язык, ну еще мягкую вырезку. Вот и все, что они брали, оставляя толстую шкуру, которая всегда ценилась, поскольку использовалась для изготовления плетеных ручек плеток для верховой езды.