Геннадий Дмитриев - Я был капитаном Фицроем

— Значит, он знает точно, где пройдет испанский корабль, и будет ждать его, догонять добычу ему не придется.

— Остается только вычислить откуда пойдет корабль, и каков будет его маршрут, — подытожил Даниэль Маклорен.

— Именно то, что знает Вильям Кирр, и что неизвестно нам, — сказал Фицрой, — что ж, пойдем на корабль, посмотрим карту, подумаем.

Простившись с Томасом Греем, Фицрой и Маклорен вернулись на борт «Габриэлы» и, разложив на столе капитанской каюты карту Карибского моря, стали размышлять.

— Откуда может идти испанский корабль? — задал вопрос Фицрой.

— Думаю, что корабль выйдет из Панамы, — предположил Даниэль.

— Почему именно из Панамы? — спросил Фицрой.

— Потому, что на другие испанские колонии пираты уже совершали набеги, и вывозить оттуда, пожалуй, уже нечего, а вот на Панаму еще никто не нападал, — ответил Маклорен.

— Тогда он может пойти Наветренным проливом — это самый короткий путь, именно там и будет ждать его капитан Кирр, на выходе из пролива, спрячется где-нибудь за мысом, и когда испанец будет выходить из пролива, нападет на него.

Штурман посмотрел на карту, измерил расстояние от Панамы до Наветренного пролива, прикинул другие варианты и сказал:

— Но возможен и иной вариант, испанец может пройти проливом Мона между Эспаньолой и островом Сан-Хуан.

— Если бы испанец должен был идти проливом Мона, то Вильям Кирр не рискнул бы выходить на перехват судна на корабле, у которого днище не очищено от ракушек, — сказал Фицрой.

— Почему ты так думаешь? — спросил Маклорен.

— Да потому, что пролив Мона в три раза шире Наветренного, у испанца есть возможность маневра, а у Кирра возможности маневра ограничены из-за обросшего ракушками киля, добыча может запросто ускользнуть, и догнать испанское судно «Авантюра» не сможет, а в Наветренном проливе перехватить нагруженный и потому не очень маневренный галеон гораздо проще, значит, Вильям Кирр точно знает, что судно пойдет именно Наветренным проливом, — высказал свое предположение Фицрой.

— Тогда мы сможем напасть на испанца перед проливом, — предложил штурман.

— Не думаю, что это лучшая идея, — возразил Фицрой, — если испанский капитан заметит нас, он не станет двигаться прежним курсом, скорее всего, он обогнет Эспаньолу и изменит маршрут.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Маклорен.

— Сделаем так, — предложил Фицрой, — «Габриэла» под черным флагом будет курсировать между Ямайком и Эспаньолой напротив Наветренного пролива так, чтобы не заменить ее было невозможно, а «Санта Мария» поднимет испанский флаг и будет ждать добычу у входа в пролив Мона. «Санта Мария» — тоже галеон, она не вызовет подозрений у испанцев, там более что на ней будет развиваться испанский флаг. Как только я на «Габриэле» замечу испанский галеон, пойду за ним, там мы с тобой встретимся и возьмем испанца на абордаж.

День выхода в море начинался удачно, дул устойчивый, ровный зюйд-ост, легкие облака плыли по чистому синему небу. В час отплытия у пирса собрались капитаны, оживленно споря между собой. Большинство поддерживало Вильма Кирра, все понимали, он что-то задумал, не просто так он предложил Фицрою это пари, но нашлись и такие, которые были уверены, что Фицрой выйдет победителем в этом споре, слухи о его прежних удачах дошли и до этих мест. Начали делать ставки, капитанов всё больше охватывал азарт, ставки росли, когда соотношение достигло десяти за капитана Кирра против одного за капитана Фицроя, Пит Биндер, принимавший ставки в этом споре на правах букмекера, объявил:

— Все, джентльмены! Ставки сделаны! Пора выходить в море!

Первым от причала отошла «Авантюра» капитана Кирра, взяв направление на восток, следом за ним отчалили «Габриэла», затем «Санта Мария», развернувшись в западном направлении. Когда паруса кораблей скрылись за горизонтом, капитаны разошлись, продолжая обсуждать спор, говоря о шансах на победу каждого из спорщиков.

Когда Даниэль Маклорен выходил из бухты на флагштоке «Санты Марии» развевался черный пиратский флаг, но как только берег Ямайки скрылся из виду, он приказал спустить пиратский флаг и поднять испанский, который Фицрой приказал сохранить после того, как корабль был захвачен им, и стал плавать под Веселым Роджером. Перед входом в пролив Мона Маклорен свернул паруса и лег в дрейф в ожидании приближения испанского транспорта.

Фицрой на своей «Габриэле» курсировал между Ямайкой и Эспаньолой под кливерами и нижними парусами фок-мачты: фоком и фор-марселем, переходя с галса на галс. Он не спешил, не пытался скрыть свое присутствие, стараясь вести корабль так, чтобы каждый, кто заметит его, видел поднятый на флагштоке черный пиратский флаг. Вдали на горизонте Фицрой заметил паруса корабля, шел он в направлении Наветренного пролива, выдерживая направление так, чтобы пройти между Ямайкой и Эспаньолой. Фицрой сделал все возможное чтобы неизвестный корабль как можно быстрее заметил присутствие на направлении своего движения фрегата под черным пиратским флагом.