Валентин Аккуратов - В высоких широтах

Однако мне и Мазуруку не суждено было в 1937 году попасть домой. «Русанов» застрял во льду, и мы зазимовали в бухте Тихой. Только в апреле 1938 года мы вернулись на «Н-169» в Москву.

Полеты во время этой зимовки сильно обогатили наш опыт. Кроме того, нам удалось кое-что сделать по уточнению карт Земли Франца-Иосифа. Самым интересным нашим географическим открытием было… «закрытие» островов в море королевы Виктории.

7 сентября, идя в очередную разведку на «Н-169», мы рассчитывали сесть на острова, ближайшие к острову Артура. Когда, пробив облачность, увидели вместо островов чистую воду, то пришли в крайнее смущение. Больше всех, конечно, был смущен штурман, так как все смотрели на него, ожидая, что он ответит в свое оправдание при такой явной потере ориентировки. Штурман только виновато разводил руками и старался не смотреть в глаза товарищам, ибо доказательства вины были слишком убедительными: вместо земли — зеленые волны моря.

Однако по возвращении этот факт не давал мне покоя, хотелось еще раз проверить. Спустя некоторое время я потребовал полета в этот район. Полет состоялся в ясный, солнечный день. Была чудесная видимость, доходившая до 100 километров. Придя в район острова Артура, мы снова увидели только море. «Ну, где ж ваши острова Эдуарда и Гармсуорта, которые вы требовали от меня несколько дней назад?!» спросил штурман. На этот раз был смущен весь экипаж.

Проверив этот район повнимательнее, мы окончательно убедились, что эти острова, «открытые» экспедицией Джексона, — миф, и «закрыли» их, сообщив об этом в Арктический институт. После этого мне стало ясно, почему в июне при полете на «Н-36» к «Садко» мы не видели их куполов над облачностью, что чуть не привело нас тогда к потере ориентировки.

Существовали ли эти острова когда-либо в действительности, или это был обманчивый мираж, как «Земля Петермана», виденная Пайером? Думаю, что последнее вернее, ибо, судя по геологическому строению, такие острова исчезнуть не могли. Так или иначе, но на картах последующих изданий эти острова уже не фигурировали и не вводили в заблуждение моряков и штурманов.

НИЗКО под широким крылом летающей лодки «СССР Н-237» мелькнули строгие в своей простоте белые колонны Графской пристани.

В этот ранний июльский час, когда севастопольцы безмятежно спали в предутренней прохладе, отдыхая после трудового дня, и горы кутались в синей дымке, обещавшей знойный день, наш самолет уходил в далекий путь, в Арктику, на ледовую разведку.

Здесь, в этом городе русской славы, в течение целого месяца осваивались новые самолеты полярной авиации.

Полученные нами самолеты никогда не ходили севернее Таганрога, а потому так хлопотно, с рассвета до темноты, мы возились около них, переделывая и экспериментируя, чтобы приспособить их для работы при низких температурах.

Обожженные солнцем, в одних трусиках, но в шлемах и с парашютами, как дикая вольница, сошедшая с репинского полотна, экипажи полярников производили испытательные полеты, шокируя своим видом командный состав энской части, где мы получали эти гидросамолеты. Скоро нашлись и активные подражатели нам среди летного состава части, но тогда последовал строгий приказ о нарушении воинской формы, и только нам, полярным летчикам, было разрешено летать и работать в костюме Икара, для того чтобы запастись солнечной энергией на всю навигацию в Арктике.

Трасса перелета к исходной базе ледовой разведки была немалой. Нам предстояло пройти по маршруту Севастополь — Таганрог — Ростов — Москва — Свердловск — Омск — Красноярск — Дудинка — Диксон — Хатанга — Усть-Таймыра. Для машин того времени (1938) это был далеко не заурядный перелет: более 80—85 процентов приходилось лететь по сухопутной трассе, над тайгой и горами.

На седьмые сутки после старта «Н-237» благополучно сел у Усть-Таймыры на большое разводье чистой воды между берегом и льдом. На краю, у самой воды, стоял одинокий домик. Это была наша база. Отсюда в течение навигации мы должны были производить ледовую разведку в морях Карском и Лаптевых.

Перед отправкой в ледовую разведку. Слева направо: Б. П. Низовцев, И. И. Черевичный, В. И. Аккуратов, А. А. Макаров, В. С. Чечин.