Валентин Аккуратов - В высоких широтах

У входа в кают-компанию на острове Рудольфа. Участников экспедиции встречала белая медведица с „ключом от Северного полюса“.

В большой кают-компании за длинными столами было шумно, людно и вкусно. Зимовщики засыпали вопросами о Большой Земле.

Смех, шутки, тосты за благополучный перелет и за успешную работу экспедиции.

Следующий день был отведен для отдыха, а потом начались работы по подготовке к последнему этапу перелета — полету на полюс.

Замелькали солнечные и пуржистые дни, полные забот и напряженного труда.

Вот все готово. Дело за погодой. Прилетевший с нами синоптик Б. Л. Дзердзеевский, многозначительно улыбаясь, сдерживал наш пыл, говоря, что погода для полюса еще не пришла. Он был прав. Наш разведывательный самолет «Н-166» и «Н-128», зимовавший на Рудольфе и включившийся в экспедицию как разведчик погоды ближнего радиуса (пилот Л. Г. Крузе, штурман Л. М. Рубинштейн), неоднократно вылетали в высокие широты и неизменно подтверждали прогнозы Дзердзеевского.

Уже 15 дней мы сидели на Рудольфе, ожидая хорошего прогноза погоды. Дзердзеевский, разложив сотни колонок цифр, неизменно вычерчивал на синоптических картах сложные кривые целых семейств циклонов, беспрестанно двигавшихся с запада на Рудольф и в приполюсную зону.

Имея много свободного времени и не веря в полет на полюс строем, я занялся переконструированием авиационного апериодического магнитного компаса в периодический. Перелет 1936 года и полет на Рудольф окончательно убедили меня в том, что магнитный компас в высоких широтах должен работать, но для этого нужны кое-какие переделки. Прежде всего нужно было переконструировать его в периодический. Этот новый компас удалось испытать только при полете на полюс, и нужно заметить, работал он прекрасно.

Не имея радиокомпаса, мы решили обеспечить себя надежно работающим магнитным компасом, и это нам удалось.

5 мая «Н-166» стартовал в глубокую разведку до 87° северной широты. Но, дойдя до указанной точки, Головин и Волков сообщили, что идут дальше до полюса. Полет происходил нормально. Мы напряженно ждали возвращения, чтобы стартовать всей армадой. Неожиданно погода к моменту возвращения «Н-166» испортилась. Низкие тучи закрыли аэродром на куполе острова. Горючего у «Н-166» оставалось только до Рудольфа. Стали готовить его прием внизу, у зимовки, где была неплохая видимость. Перед самым островом у «Н-166» вышел из строя радиокомпас. Включили радиомаяк, но, очевидно, вокруг острова образовались ложные равносигнальные зоны, и самолет начал плутать где-то в районе Рудольфа. К счастью, на борту «Н-166» находился радист Стромилов, который непрерывно держал с нами связь, и когда в западной стороне мы услышали шум моторов, быстро сообщили об этом «Н-166». Самолет повернул по указанному курсу на зимовку. В это же время у них заработал и радиокомпас. Вскоре на высоте 25—30 метров появился самолет, и не делая круга, сел на площадку. Мы радостно бросились к нему. Из кабин вышли Головин, Волков, Стромилов, Кекушев и Терентьев — первые советские люди, пролетевшие над полюсом.

В кают-компании, утомленные, но радостные, они рассказали, как тяжело достался им этот полет. В воздухе пробыли около 14 часов. Погода была отвратительная, особенно в районе Рудольфа. Горы были закрыты сплошной облачностью, вполне можно было удариться о них, а главное, так мало оставалось горючего, что когда сели, то рулить уже было не на чем. Но все позади. Однако Отто Юльевич и флагштурман И. Т. Спирин неодобрительно качали головами, рассматривая этот блестящий перелет как счастливую случайность. Затея могла окончиться плохо и омрачить всю экспедицию.

На следующий день была создана комиссия в составе И. Т. Спирина, М. И. Шевелева, Е. К. Федорова и автора этих записок для разбора полета с целью изучения опыта и ошибок перелета на полюс. Экипаж «Н-166» сообщил, что радиомаяк был отлично слышен до самого полюса, но магнитные компасы вели себя очень плохо. Картушки «гуляли» при курсе на север от 280 до 80° и особенно боялись кренов самолета. Погода до 87° северной широты была неплохой. Шли на высоте 200—600 метров. Иногда показывалось солнце; тогда проверяли свой курс по солнечному указателю курса. Но дальше погода испортилась, солнце исчезло в тяжелой и низкой облачности. Ориентировались только по радиомаяку и счислению. Когда, по расчету, пришли на полюс, то были в слепом полете. Развернувшись обратно, опять легли в зону радиомаяка, и так шли до тех пор, пока не подошли к району Земли Франца-Иосифа. Войдя в сферу действия радиокомпаса, включили его, настроившись на рацию зимовки, но прибор не действовал. Ко всему этому и здесь погода начала портиться, а зона радиомаяка стала неуверенной. Чтобы не удариться о горы острова Рудольфа, уклонились к западу. Радиосвязь все время была отличной. Нашли посадочную площадку благодаря принятым по радио указаниям с зимовки, где услышали шум моторов; кроме того, одновременно Волкову удалось запеленговать радиокомпасом рацию. Садились без круга, так как знали, что горючее кончалось.