Анатолий Волков: 1993. Снова в ФРГ. Но уже из независимого Казахстана

Семья была музыкальная, но всех превзошёл Людвиг. Уже в 10 лет у него было пять учителей музыки. Через год он уже играл в церкви, а в 14 лет стал членом капеллы и стал зарабатывать деньги.

В 17 лет он отправился учиться в Вену, но, в связи с болезнью матери вернулся домой. И только через пять лет снова уехал в Вену и прожил там до своей смерти в 56 лет.

В 25 лет Бетховен начал глохнуть, а в 49 не слышал уже совершенно ничего.

С трепетом мы ходили по дому, а точнее по двум домам, ибо к внутреннему в котором родился Людвиг, затем семья прикупила и другой, вплотную пристроенный к первому, а окнами выходящий на улицу.

В комнатах имеются музыкальные инструменты, которых касалась рука Великого Мастера – скрипка (viola), фагот, рояль.

По большим праздникам, великим музыкантам разрешается дотронуться до них и даже исполнить его произведения.

В комнатах висят портреты. Наверху деда и других родственников, а также Готлиба – учителя и друга Бетховена. Внизу, слева от входа, в комнате, где стоят стулья и читают лекции, на стенах множество портретов, нередко с автографами, лиц собравших деньги и выкупивших этот комплекс зданий, отремонтировавших его и организовавших тут музей. В их числе такие корифеи как Ференц Лист, фон Караян, Давид и потом начались Ойстрах, Ростропович и другие.

К сожалению всё заканчивается в этом мире, закончилось и пребывание в доме Бетховена.

Мы, съездив к себе в отель, помывшись и переодевшись, поехали на приём, который в нашу честь давали Председатель группы парламентариев Германия—СНГ в Германском Бундестаге (вообще-то по приезду надо всем написать письма) и представитель рабочей группы Среднеазиатских государств, доктор технических наук, профессор Ганс Лаерман.

Место, где нас принимали, выдержано в немецком стиле – несколько залов на первом этаже, несколько на втором, причём на дверях каждого зала надпись, например, «Мюнхен» и т. д. То есть, когда тебя приглашают в Парламентское общество, где мы и были, то представители тех или иных земель, могут собираться в залах с аналогичным названием. Или просто, на посланном Вам приглашении будет: зал такой-то. Интересно также и как трансформируются эти залы. Например, тот, в котором мы сидели, легко преобразовать в два, ибо посредине в нём имеется раздвижное устройство, позволяющее сделать это моментально.

Сам ужин, как именовался этот приём, и есть продолжение работы делегации, только в более непринуждённой обстановке. Несколько перемен блюд, причём без перегрузки желудка. Первое, второе, мороженое с фруктами и пр., кофе, чай. Подавалось лёгкое вино – белое, красное – виноградное. Обязательно вода. Все эти напитки охлаждённые. И на «посошок», или как тут именуют «дижестив» – по вашему выбору в большой бокал наливают водку или коньяк буквально на один глоток.

Весь вечер, естественно ведутся беседы, люди знакомятся, узнают друг друга, причём как из другой страны, так и из своей. Ведь для таких встреч собираются не по клубному принципу, а в зависимости от того кто и как попал в ту или иную группу, по каким интересам. По профессиональным (скажем экономисты), по региональным (как сегодня, с немецкой стороны «Германия—СНГ», да ещё с уклоном в среднеазиатские страны), или по каким иным. В начале и в конце, перед мороженым, руководители с двух сторон обменялись речами, в которых ненавязчиво подчеркнули основные политические концепции обеих сторон и рассказали о работе парламентов.

Около 23 часов по местному времени (а по нашему, уже около 4 часов утра), да ещё после такого долгого перелёта, большинство из нас сонные, но ещё держащие себя в руках, распрощались и поехали принимать горячий душ и укладываться в наши огромные постели под пуховые перины.

Денёк сегодня весьма напряжённый – полдня работали в Бонне, затем уехали на юг – в Штутгарт (из бесснежной средней Германии, в заснеженную южную), проехав свыше 400 км, и завершив день ужином в ресторане Ландтага земли Баден-Вюртембург «Пленум».

Но, по порядку.

Вчера я засиделся с этим дневником, а утром подскочил ни свет, ни заря, проспав всего три часа, и снова принялся писать. Конечно, предварительно поблаженствовал в ванной, побрился, глядя в это всё увеличивающее зеркало, попользовался всеми благами цивилизации, а после 6 часов утра отправился в уютный ресторан на первом этаже, где, как и положено, всех ждал завтрак.